вылупился, Джим, не видел никогда, что ли?
– Видел. Очень давно… И звезды с… секретом, точно? От Субботы?
– Точно. Видел и забудь. А то я тебя и в Антарктиде среди пингвинов найду.
– Ой, слушай, только не бери на голос. Мне ведь в моем положении некого бояться. Своего я и так не сдам. А что-то я тебя не знаю вовсе и не слыхал… Кто и где тебя подтверждал?… Если не секрет?
– Не придуривайся… секрет… Меня не подтверждали, меня – нарекли. В Сюзеренском централе. Тот же Суббота, а с ним и Варлак. Тот самый. Понял ли разницу? – Джим замер на несколько секунд, булькнул горлом, но ничего не сказал, лишь усиленно затряс головой, все ещё не усвоив до конца невероятную новость. – Вот и хорошо. Теперь спать. И да поможет нам фарт!.. И помни: до поры – молчи. Пока ты один знаешь. Когда надо будет – сам объявлюсь.
Гек, не вдаваясь во временны́е подробности, рассказал немного о Варлаке и Субботе, по просьбе Джима показал ему бесцветную татуировку, резко растерев для этого грудь. Урка Джим Дельфинчик таращился во все глаза, с почтением и завистливо цыкал…
Не говоря больше ни слова, они поменялись и одеждой, и местами. Гек лёг внизу, приняв это как должное. Помолчали. Джиму не спалось, а Гека вскорости разморило. Уже путались причудливыми сочетаниями мысли в голове, мышцы распускались для ленивого отдыха… Стоп!
– Джим! Спишь?
– Нет, чего тебе?
– Ботва. Стричь надо. Мойка есть?
– А точно, я и не подумал. Есть, но маленький обломок.
– Ладно, у меня есть. (Гек после вановской «академии» всегда носил с собой лезвие безопасной бритвы, листок бумаги, моточек ниток без шпули, иголку и тому подобную дребедень, включая карандашный грифель, компактно упакованные и заначенные в подходящие элементы одежды.) Сначала срежь, потом добреем…
Управились часа за полтора. Гек смочил воспалённую кожу под краном, голову сразу защипало в порезанных местах. Джим тем временем собрал клочки волос и спустил их в унитаз. Сокамерники либо спали, либо благоразумно решили не проявлять любопытства.
Пришло утро. С ним побудка и завтрак. Дальнейший ход зависел от везения.
Брякнула форточка, в ней показался глаз тягуна. Камера притихла, чтобы не пропустить шёпот надзирателя.
– Буква «Гж»? – Гек с досадой подпихнул зазевавшегося Джима.
– Гуэрра, – откликнулся тот вполголоса.
– Имя?
– Томас.
– С вещами. Приготовиться. Выходи…
Морок ли навалился на тюремщиков, или скандала с банком, трясущимся за своих клиентов, они убоялись… К тому же пастора явилась вызволять без малого рота визгливых и бесстрашных старух. Операторша, привезённая для опознания, с трудом, а все же признала и служителя Господа, и гековские костюм с кепкой. Перед обоими извинились, вернули шнурки, ремни, галстуки и отпустили, внушительно напомнив им о государственных интересах и порекомендовав молчать о случившемся.
К
