местам установившегося режима, идеалы и главное методы которого становятся Булгакову все более и более чужды.
Ответ оскалившейся системы, почувствовавшей, что Булгаков «не наш» не заставил себя ждать. Пролетарские драматурги и несметное число критиков начинают ревностно относиться к успехам молодого писателя и решают предпринять все меры, чтобы его первые пьесы сняли с проката, а вновь написанные вовсе никогда не увидели свет.
Здесь же, в Москве, в 1924 году Булгаков переживает тяжелое расторжение брака со своей женой. Спустя еще один год его новой супругой становится Любовь Евгеньевна Белозерская. В этом году также выпускается пьеса «Зойкина квартира», а затем и переработанная версия «Белой гвардии» в формат драматургии – «Дни Турбиных», которая неожиданно начинает пользоваться большой популярностью у жителей столицы. Она ставится во МХАТе по личному указу Иосифа Сталина, который также часто и сам был ее зрителем.
Однако советская пресса в целом не одобряет труды Булгакова и, не смотря на относительную благосклонность первого лица, продолжает атаку на молодого писателя. Нападки усиливаются с каждым годом, а Булгакову, с его весьма мнительным характером, становится все сложнее достойно сдерживать их.
В 1928 году он пишет еще одну пьесу – «Бег», и уже в следующем году заводит знакомство с Еленой Шиловской, которая спустя три с половиной года становится его новой супругой. В этом же году печать творчества писателя останавливается, а все его пьесы в очередной раз запрещаются к показу. Булгаков терпит до последнего, старается не подливать масла в огонь, но конфронтация с литературным и театральным миром накаляется до предела и становится неизбежной. Булгаков в очередной раз вынужден выверять движения, шагая по лезвию пролетарской бритвы. Одно неверное движение, неосторожный призыв и его судьба может измениться навсегда. В приступе раздражения и разочарования, Булгаков включает в повесть «Собачье сердце» абзацы, которые заведомо не могут быть приняты цензурой. Взрывной характер Булгакова делает свое дело. Затаив обиду, он выплескивает на страницы своих произведений все большее недовольство, диктатурой большевистского режима, не отдавая себе отчет в том, что играет с огнем. После очередной ссоры с чиновниками, осуществляющими цензуру, Михаил Афанасьевич адресует открытое письмо правительству, в котором описывает ситуацию, в которой оказался и требует либо права на эмиграцию, либо работу во МХАТе. Ответом становится звонок лично Иосифа Сталина, который советует писателю остаться в СССР и продолжать работу в театре.
Будучи польщенным вниманием первого лица государства, Булгаков решает остаться, однако ему по-прежнему очень сложно определиться со своими общественно политическими симпатиями. Критиковать систему еще сильнее, ему не позволяет совесть, а сбавить обороты и замолчать – не позволяет трепетный нрав и врожденное желание говорить
