на мост, как будто ее преследовали, и упала… Это было ужасно.
– Она упала или спрыгнула?
– Думаю, упала. То есть она не пыталась покончить с собой. Тут было что-то другое, но я не знаю, что именно.
– Она говорила что-нибудь, пока все это происходило?
– Нет, она не произнесла ни слова. Просто кричала.
– А откуда вы ехали? – спросил Фрост.
– Из Аламеды, с вечеринки.
– Бринн пила на вечеринке? Принимала наркотики?
Люси энергично помотала головой:
– Не было никаких наркотиков. Это не в ее духе. За весть вечер она выпила один мартини.
– А мог кто-нибудь подсыпать какую-нибудь дрянь в ее напиток?
– Не знаю. Вполне возможно. Вокруг много идиотов, способных на все. Но она всю дорогу была вполне нормальной.
Фрост некоторое время молчал. Искал связи между фактами.
– Вам знакома женщина по имени Моника Фарр? А может, Бринн была знакома с ней?
– Моника Фарр?.. Вряд ли.
Фрост достал из поясного чехла «Айфон», пролистал несколько фотографий и показал Люси снимок молодой рыжеволосой женщины.
– Узнаете эту женщину?
– Нет. А кто это?
Истон не ответил на вопрос.
– Насколько хорошо вы знаете Бринн?
– Очень хорошо. Мы уже год вместе снимаем квартиру. И вместе работаем в «Мейсис».
– Вы никогда не замечали, чтобы она впадала в депрессию или была неуравновешенной? Может, были какие-то другие проявления неустойчивого поведения?
– У Бринн? Даже намека не было. Да она сам оптимизм. Ничто не может повергнуть ее в депрессию. Я бы даже сказала, что в последние несколько месяцев Бринн была радостнее, чем всегда. Встречалась с одним парнем и, как мне кажется, думала, что он тот самый. Ну вы понимаете? Свадебные колокола… Она часто оставалась у него ночевать. Последние два вечера мы с ней не виделись.
– А как зовут этого парня? – спросил Фрост.
– Габриэль Техада. Он адвокат в Саусалито.
– Как они познакомились?
– Он пришел в «Мейсис» перед Рождеством, покупал духи для своей девушки. А после того как Габ познакомился с Бринн, эта девушка быстро стала бывшей.
– Ясно…
Тут Фрост услышал утробный звук с заднего сиденья машины и оглянулся. По салону поплыло вонючее облако, и он зажал нос.
– Фу, Шак, ну что ты? Как ты мог? – сказал он.
Люси смущенно поморщилась. И вскрикнула, когда на приборной панели, перепрыгнув через сиденье, уселся маленький черно-белый кот. У него были огромные темные глаза, розовый нос и черный подбородок на фоне белых щек и грудки. Уши заканчивались белыми кисточками. Кот склонил голову набок, обвил лапы коротким хвостом и принялся с видом практикующего психиатра изучать лицо девушки.
– Извините, – сказал Фрост, – обычно,
