Ведь, казалось бы, это должно быть так желанно и радостно – верить в то, что у Бога нет ничего невозможного. Но человеку это так трудно дается…
– Дело в том, что наш кругозор ограничен нашими земными повседневными рамками. Нам кажется, что мир, данный в ощущениях, такой, каким мы его видим, – это и есть законченная и единственно возможная реальность. И такая ограниченность заставляет нас привыкать к повседневному – к нашим земным причинно-следственным связям. Но ведь это не единственно возможная логика. Вот простой пример.
Красноармеец в островерхой буденовке сидит за фисгармонией, играет Херувимскую песнь какого-то композитора – и плачет. К нему подходят и в ужасе говорят: «Ты что! Это же поповская музыка! Как ты можешь так умиляться?» А он отвечает: «Ребята, вы не понимаете. Если при царе у попов была такая красивая музыка, то насколько прекраснее будет музыка у нас при коммунизме!» А мы сегодня уже знаем, что нет такой музыки. Мы – с высоты XXI века – видим плоды коммунизма. Нам дано ведение и знание. В школе нас учили, что, согласно классикам марксизма-ленинизма, практика – критерий истины. Так вот, эта самая практика показала, что коммунизм абсолютно несостоятелен. А век назад люди этим знанием еще не обладали.
И если мы внимательно отнесемся к объективной информации вокруг нас, то увидим, что сегодняшнему человеку намного проще верить в чудо, чем, скажем, человеку рубежа XIX–XX веков.
Наша наука просто бьет в набат и говорит: «Смотрите! Слушайте! Читайте!» Еще недавно ядерная физика была чем-то новым и фантастическим.
А сегодня уже в Большом адронном коллайдере ищут «божественную частицу» – бозон Хиггса[1], и атом давно не считают последней неделимой частицей.
У физика Нильса Бора[2] есть такой вопрос: достаточно ли то или иное явление абсурдно, чтобы существовать в реальности? То, что нам кажется абсурдным, наукой потом доказывается как реальное. И раннехристианский философ Тертуллиан[3] говорит: «Верую, ибо абсурдно». Без веры в возможность невозможного мир кажется абсурдным.
Человеку, который обо всем этом задумывается и не пренебрегает современной научной и просто объективной информацией вокруг себя, намного проще поверить в возможность чуда.
Яркий пример – евангельская история капернаумского сотника, который отправил ко Христу людей с просьбой прийти и исцелить своего слугу. И когда Христос уже был на пути, сотник прислал к Нему своих друзей со словами: Не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой; потому
и себя самого не почел я достойным придти к Тебе; но скажи слово, и выздоровеет слуга мой (Лк. 7: 6–7).
Что в этом эпизоде важно отметить для нашего разговора о чуде? Сотник – это командир роты. Ему подчиняются сто человек. А кто такой крупный военачальник? Это прежде всего – стратег. Слово «архистратиг» переводится с греческого как «главнокомандующий». Стратег видит
Бозон Хиггса – элементарная частица (бозон), теоретически предсказанная британским физиком Питером Хиггсом в 1964 г. В ходе экспериментов на Большом адронном коллайдере (ускорителе заряженных частиц, самой крупной экспериментальной установке в мире) в 2012–2013 гг. было объявлено о том, что бозон Хиггса обнаружен.
Нильс Хенрик Давид Бор (1885–1962) – датский физик-теоретик и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии по физике (1922).
Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (155/165–220/ 240) – раннехристианский писатель, теолог, апологет.
