e>Февраль отпихивал жадный зёв,
Звенел ледяной кинжал!
Но голод капал с ее клыков,
А город не возражал.
А город гладил свою весну,
Пирующую во мгле,
И тихо пел на свою луну,
Один на своей земле.
Глава «Интервью»
– Дураку и опыт не помеха!.. Что? Нет, я же внятно сказал: занят! Пусть позвонят позже. Кто? Да хоть Валентина Терешкова!.. Погоди, погоди, кто!? Матвиенко… Ё!.. Уй, бли-и-н! Надо же было почетче обозначить! Лично звонила? Ф-ух, уже легче. Дашка, срочно перезвони в секретариат и договорись, чтобы меня записали на аудиенцию, либо чтобы я мог позвонить. Какими, какими… Отлучился я… Отставить! Даша, вернись! Тетя Марина! Марина Андреевна, голубушка, ты же мой гениальный секретарь! Может человек отлучиться на минутку? Вот, ты бери трубку и сама дозвонись, они тебя знают. Так и скажи им всем: Федор Петрович отлучился, а трубку оставил у секретаря… Да, и позвонит вам немедленно, в первое же мгновение как вернется, а я ему – то есть, ты, Марина Андреевна, – мне – обязательно передам, немедленно доложу, оставлю сообщение, пришлю курьера, вертолет и самолет!.. И дозванивайся, дозванивайся до секретариата, это самое главное. Нет, этого господина позже соедините, через четверть часа, а лучше через час. Дайте же мне спокойно вычитать… э-э… прослушать последний материал! Тишина! Умолкли! Витя, Даша, вас в первую очередь касается, не то всех поубиваю!
– …стите, Вадим Тиберьевич, видимо, я не вполне расслышал?..
– Вполне и правильно ты расслышал. Но могу повторить: в бюро взаимодействия с мафией. Как пришел после переподготовки, майором, в первое управление – или, по-нашему, в первый отдел – так меня и законопатили в то бюро. Служил в двенадцатом, а перепрыгнул в первое. Это по статусу выше и, как нынче говорят, престижнее. Заметь, безо всякого еврейского блата-шмата, исключительно усердием и заслугами, не как нынешние! Там и прослужил до… скажем… до горбачевских времен. А потом уже на пенсию выпнули, в чине полковника, невзирая на опыт, успехи и награды. Как пса какого ненужного, из мультфильма. Я этого Мишку-проститутку меченого на дух не переношу! Ненавижу! Хуже Ельцина он, хуже Хрущева! Все развалил! Такую державу, понимаешь, ему доверили. А он…
– Да, да, да, да, Вадим Тиберьевич, несомненно, вы правы, но позвольте нам с вами вернуться к… этой любопытнейшей теме, что вы только что приоткрыли нашим читателям…
– Кто – я? Кому? Как, говоришь, тебя – Антон?
– Антон.
– Да, верно, Антон. Я в твой микрофон любопытные данные приоткрываю, лично тебе, а не твоим дуракам читателям, это во-первых. И слушателям даже? Все равно: и слушатели ваши такие же дураки. Во-вторых: будешь перебивать и сверх меры лезть с наводящими вопросами – пинка под сраку, и побежал к себе в редакцию не солоно хлебавши! Понял?
– Да, но…
– Понял, я спрашиваю?
– Так точно, Вадим Тиберьевич, все понял!
– Вот. Задавай свои вопросы. И не суетись. Чай, вон, наливай, себе и мне.
– Напоминаю нашим читателям и слушателям, что в гостях у «Открытого Петербурга» наш замечательный ветеран, старейший сотрудник внешней разведки Советского Союза, полковник в отставке Тушин Вадим Тиберьевич. А мы, в свою очередь, у него в гостях, с ним веду беседу я, Салимов Антон. Итак, вы сказали удивительную вещь. Неужели ваше бюро так и называлось? «По взаимодействию с мафией???»
– Ну… Скажем, называлось оно чуточку иначе, но это уже мы вплотную подходим к темам, на которых гриф секретности столетиями стоит, не снимается… Однако, суть именно такова: Комитет, по заданию Партии, разрабатывал схемы оперативного взаимодействия с организованными преступными группировками Европы и… дальше. Но в «за океан» я был не вхож, там Коля Владимиров курировал, резидент, заодно и журналист-международник, мой сверстник и тоже флотский, как я… Впрочем, мы и с ним постоянно обменивались, так сказать, данными, ибо фигуранты сплошь и рядом оказывались одни и те же, особенно когда речь шла о так называемых «сицилийских союзах», если тебе что-то говорит этот термин.
– Еще бы не говорил, Вадим Тиберьевич! Мафия, Сицилия, дон Корлеоне, Бруклин, Палермо!.. Полголливуда об этом!
– Да уж! По этим дегенератам только и изучать новейшую историю! Я об Голливуде, об твоем. Жизнь – она будничнее и, одновременно, куда сложнее, чем целлулоидные капоны с корлеонами.
– А в чем был смысл такого взаимодействия? Расправа чужими руками с отступниками, типа Гордиевского, Калугина, и вообще с неугодными?
– Не-е-т! Вся эта мелкая труха была вне наших прерогатив. Чтобы кого покарать, из спрятавшихся от справедливого суда за бугром, все средства были хороши, здесь у службы опыт богатый и без нашего отдела Эс, хотя… Нет, мы, в общем и целом, занимались куда более серьезными и тонкими
