и прямо в одежде влезла под горячий душ. Ее колотила лихорадка, лицо горело, но согреться Соня никак не могла. Она стояла в прилипшей к телу футболке и джинсах, с закрытыми глазами под струями обжигающей воды и старалась ни о чем не думать.
«Потом, все потом»
Завернувшись в махровое полотенце, Соня прошла на кухню и выпила, целю горсть таблеток – от температуры, простуды и антибиотик, даже не задумываясь совместимы ли они. Потом, медленно как во сне, поплыла в комнату и открыла шкаф в поисках теплой одежды. Ее до сих пор сильно знобило.
Половина секций в шкафу была пустая – не хватало Юриной одежды. Если бы только Соня догадалась посмотреть здесь вчера вечером, ничего этого бы не произошло. Ни ужасной поездки в больницу, ни встречи с несчастным умершим, принятым Соней за Герасимова, ни изматывающей прогулки по утреннему, промерзшему городу и наконец не было бы этой безобразной сцены, окончательно ее доконавшей, в подъезде Юриных родителей. Но она не посмотрела.
«И все случилось как нельзя хуже» – Соня продолжала рыться в шкафу, пытаясь найти любые теплые вещи. Как назло ничего под руку не попадалось. Спустя несколько минут она наконец-то догадалась, что Юра, собирая свои шмотки, «случайно» прихватил и некоторые ее. В частности новый ангорский свитер и пуховик, который ей недавно подарил отец. Соня его только один раз и померила. Юра тогда пообещал купить под него красивую, вязаную шапочку.
«Теперь он купит ее жене, как раз под обновку». Она с ненавистью захлопнула дверцу.
«Черт, ну и дура же я. Он же вчера утром, потащился на работу с огромной сумкой, а когда я спросила – что там? – сказал, что нужно вещи в химчистку забросить. Видимо Герасимов рассчитывал отделаться от меня без объяснений и скандалов. То есть когда я через некоторое время, по его замыслу, должна была обнаружить пропажу, его уже нельзя было найти. Насколько я поняла, Юра в это время был на пути в аэропорт с законной женой». Соня медленно побрела в ванную, чтобы взять теплый плед, который сушился на веревке под потолком. Завернувшись с головой в шерстяное полотно, она почувствовала как смертельно устала, и что абсолютно нет сил идти обратно в комнату. Свинцовая тяжесть сковала все тело. Соня опустилось на старое кресло, которое стояло в ванной на том месте, где у всех нормальных людей находится стиральная машина. На машинку у Сони денег не было, а кресло выбрасывать жалко – «Ну вот он мне и отомстил» последнее, что подумала Соня проваливаясь в черный, тяжелый сон.
Лена надела темные очки и еще раз взглянула на огромное, раскаленное солнце. «Так гораздо лучше» решила она, но все же вернулась в номер. Несмотря на раннее утро, жара стояла ужасная и у нее, опять разболелась голова. К тому же нестерпимо слезились глаза. «То ли я инфекцию, заморскую, подхватила?».
Она уже была не рада, этому так называемому, второму медовому месяцу. Но ведь ей опять повезло. Муж вернулся сам, и Лене не пришлось ничего выдумывать. После того неудавшегося вечера у Олега, она еще недели две не могла собраться с мыслями, а только пила водку, запасы которой, к
