торжеством. В этом исполнение пророчеств Ветхого Завета о Мессии. В седьмой главе пророчества Исайи говорится о том, что родится от Девы Младенец, Который спасет мир[5].
Но новизна не заключается только в том, что исполнилось наконец, хотя бы зачаточно, это обещание Божие; вместе с этим пришло в мир новое представление о Боге – не только как о Творце, как о Промыслителе, как о Хозяине жизни. Наш Бог – не только «Бог вдали». Действительно, став человеком, воплотившись, Бог стал предельно нам близок. Он нам свой, Он нам родной. Он носит нашу плоть, у Него есть родословная. У Него есть земная судьба, у Него есть лик, лицо.
В Ветхом Завете нельзя было изображать Бога, потому что Он был неописуем, но через воплощение Бог получил и облик человеческий, и имя человеческое. Во всем Он стал нам подобным, за исключением греха, – греха как оторванности от Бога, как исковерканности человеческого облика, как уродства. И еще: через воплощение мы вдруг обнаруживаем, что Бога можно не только бояться. Страх, конечно, бывает разный. Можно рабски бояться наказания; можно бояться как наемник, который не хочет потерять свой заработок или награду; можно бояться и по-сыновьи: как бы не огорчить любимого. Но и этого недостаточно. В воплощении Христа открылась как бы еще новая черта в Боге: это Бог, Которого мы можем уважать. Это слово звучит странно применительно к Богу, и я должен его разъяснить.
Большей частью люди себе представляют, что Бог сотворил мир, сотворил человека, не спрашивая его, хочет ли он существовать или нет, да еще наделил его свободой, т. е. возможностью себя погубить, а затем, то ли в конце нашей личной жизни, то ли в конце судьбы мира, в конце времен, Бог нас будто бы ожидает и произнесет суд. Справедливо ли это? Мы не просились в существование, мы не просили той свободы, которую Он нам дал, – почему же мы должны односторонне отвечать за свою судьбу и за судьбу мира? Этот вопрос с такой резкостью мало кто ставит; но я его ставлю и ответ нахожу в Воплощении Слова Божия, Сына Божия.
Бог делается человеком. Он вступает в мир на началах человечества, Он на Себя берет не только тварность нашу, т. е. плоть, душу человеческую, ум, сердце, волю, судьбу, но Он берет на Себя всю судьбу человека в этом падшем, изуродованном мире, в страшном мире, где постоянно (порой даже торжествуя) так или иначе действуют зло, ненависть, страх, жадность, столько других пороков. Он входит в этот мир и берет на Себя все последствия не только Своего первичного творческого акта, вызвавшего из небытия мир и человека, – Он берет на Себя все последствия того, что человек сделал из этого мира. Он живет, чистый от всякой скверны, в мире, где на Него обрушивается все нечистое, все скверное, все развратное, все безбожное, все недостойное человека, потому что для падшего мира Он – вызов. Бога, Который на Себя берет такую судьбу, Который готов так заплатить за то, что Он нам дал бытие и свободу, – да, можно уважать. Он нас не пустил в жизнь, с тем чтобы мы расплачивались за нее, Он вошел в эту жизнь и вместе с нами Сам
См.: Ис. 7: 14-16.
