вдоль коридора, даже ни с кем по пути не поздоровавшись, я резко притормозила у дверей офиса и, чуть было, с мужиком каким-то не «поцеловалась», благо ноги вовремя послушались, а то б еще с фингалом ходила.
Что за балаган еще? Через широко распахнутые двери, я пыталась протиснуться вперед, пока трое мужчин в рабочей форме тащили какой-то шкаф, постоянно кряхтя и повторяя:
– Осторожней-осторожней.
– Милочка, Вы мешаете, если мы испортим эти штуковины, нас на ремни порежут.
Это один из рабочих пропыхтел. Я-то все понимаю, но мне войти нужно.
Я скривилась.
– Так и сказали?
– Так и сказали.
Похоже, босс сегодня снова не в духе, надеюсь, это не скажется на мне. За внешний вид замечания не избежать. Но разве я виновата? Ищите того мудака, который тут вчера был, вот пусть и объясняет, почему я как уличная собака выгляжу.
Наконец, протиснувшись, я увидела перед собой Идку, тревожно хлопающую глазами, какую-то девушку лет восемнадцати на вид и то, как рабочие своим шкафом, точнее этим дурацким стеллажом босса задевают мой стол и, с него летит стопа бумаг и писем, которые я вчера разложила!
– Вот вы… – Я чуть не заверещала и ногами не затопала, как пятилетняя. Теперь все собирать и заново раскладывать! Кстати, я уже говорила о чувстве бессилия и его отдаче? Так вот, пнуть в отместку шкаф с ноги – плохая идея. Но она выглядит еще более сумасшедшей, когда ты понимаешь, что пнула стеллаж босса с его, наверное, ценными фигурками женщин. Как раз, в тот момент, когда одна из них падает и у нее отлетает голова, я ахаю от неожиданности и, тем самым заставляю одного из рабочих обернуться и увидеть то же, что и я. А потом его глаза буквально на лоб выезжают, а затем одна рука соскальзывает со шкафа, я зажмуриваюсь в то время, когда под наклоном, с полок слетают еще несколько фигурок и приземляются на пол, одна за другой. Я оборачиваюсь к Иде, и мы, как в съемке замедленного действия глазеем то на фигурки, с отколотыми частями тел, то друг на друга. А тут еще эта девушка незнакомая, она вообще на вид, не понимает что происходит. Я, в свою очередь, пытаюсь заставить себя дышать, и стоять на месте, чтобы не дай Бог еще чего не завалить.
– Что тут происходит? – В полтона спрашиваю я, наклонившись к Иде поближе, а та все еще стоит и хлопает глазами.
– Лучше-ка тебе валить отсюда. Ты покалечила драгоценные статуэтки начальника. – Проговорила та, словно робот и только потом посмотрела на меня, а я фыркнула в ответ.
– Тебя по башке шандарахнули? А это кто? – Кивнула на девушку, которая уже поспешно собирала по полу документы, улетевшие с моего стола.
– А это твоя замена, Макаренко.
– Пфф, с чего это? – Я поглазела на Идку, затем на девушку, ползающую на карачках и, смотрящую на меня так, словно на ногу мне наступила. У меня аж в ушах зазвенело. Что за цирк, в конце, концов! – Ид, че тут, а?
– Мне сказали, что ты уволена. – Подруга
