ясно, что такая работа ей не под силу. Да и остальные, не считая Аркадия, совсем не тянули на грузчиков. Девушка почувствовала острый укол жалости к старикам и воскликнула:
– Давайте, я вам помогу!
Она решительно забрала коробку у Нонны и устремила взгляд на Семена Степановича.
– Куда нести?
В коридоре опять повисло смущенное молчание. Родственники вновь переглянулись и стали невнятно бормотать что-то в том смысле, что они сами справятся. Возражения звучали не слишком убедительно, и Катя, движимая благородным порывом помочь ближнему, предпочла не заметить явного нежелания этих самых ближних принимать помощь. Она решила, что старики стесняются и с нажимом добавила:
– Я и здесь помогу, и на даче, вы не волнуйтесь!
Семен Степанович почесал затылок. В задумчивости он почесал его обувной щеткой, оставив на блестящей лысине сочный черный зигзаг. Затянувшуюся неловкую сцену прервал Аркадий. Он шагнул навстречу Кате, отобрал у нее коробку и громко произнес, повернувшись к семье:
– Замечательная мысль! Нам помощь нужна, особенно сейчас, пока Борис и Людмила не с нами.
Остальным потребовалось некоторое время, чтобы переварить эту информацию, но похоже, Аркадий был тут за главного. Семен Степанович пожал плечами и вернулся к надраиванию сапога. Изольда неодобрительно хмыкнула, но ничего не сказала и, взмахнув шароварами как алым революционным знаменем, скрылась у себя в комнате. Только Нонна Пална расплылась в довольной улыбке, подлетела к девушке и, взяв ее за руку, радостно потащила в свою спальню.
– А мне совсем чуть-чуть помочь надо. Я уже практически собралась, – она гордо указала Кате на небольшой саквояж.
"Спартанская бабка, если все свои шмотки она уместила в эту сумочку,” – с уважением подумала Катя.
В ответ на ее невысказанную мысль Нонна скромно уточнила:
– Здесь самое необходимое – косметика и лекарства, а вот с остальным мне потребуется капелька вашей помощи.
Толстушка открыла солидных размеров шкаф и принялась с энтузиазмом вытаскивать из него блузки, брюки, платья, туфли, свитера, носки и множество других предметов гардероба. Гора вещей, предназначенных для упаковки, росла. Катя заметила как минимум три вечерних платья, две пары кроссовок и теплые лыжные штаны, и подумала, что эта дача должна быть весьма удаленным от цивилизации местом, где никогда не знаешь, что тебе может понадобиться.
Упаковывая четвертый чемодан, Катя невольно подумала, что она погорячилась с предложением помощи. Ноннина "капелька" вылилась в полтора часа энергичных усилий. Сама толстушка при этом сидела в кресле, болтала короткими ножками и развлекала девушку многочисленными повествованиями из жизни членов семьи Бакчеевых, которые неизменно заканчивались словами: "Он (или она) уже в мире ином, бедняжка!"
Поскольку она не утруждала себя объяснениями,
