Геннадий внимательно прочитал:
«Первая Истина – Истина Единого Бога.
Бог есть. Бог един. Бог вездесущ, всемогущ и всеблаг. Бог есть Альфа и Омега, он включает в себя жизнь и все сущее, и простирается за пределы сущего.
Вторая Истина – Истина Безусловной Любви.
Бог есть Любовь.
Третья Истина – Истина Открытой Души.
Бог всегда говорит с каждым человеком. Твое общение с Богом не прекращается никогда.
Благословенная Владычица Инесса,
от Отца рожденная,
единосущная Отцу – Всенебесному Вседержителю»
Записка была скреплена красивой витиеватой подписью, чуть ниже которой размещался небольшой постскриптум уже по-английски: «P.S. Enjoy!»
Интерпретировав последний как рекомендацию получать удовольствие и наслаждаться, Геннадий несколько приободрился. Хотя сомнений все равно оставалось много. Конечно, более всего вчерашняя встреча походила на сон. Но когда спишь, сначала ложишься в кровать. Здесь же вышло по-другому. Это Машу он уложил спать, а сам пошел гулять. Потом был сон, и только потом он оказался в своей кровати. Последовательность событий Геннадий помнил точно, хоть и выпил заметно больше обычного. Кроме финального эпизода – как он вернулся в коттедж и оказался в постели, вспомнить не получилось.
Против гипотезы насчет сна работала и вполне материальная записка от Лунной Богини. Но вдруг он сам написал ее, впав в измененное состояние сознания? Действительно, в прошлом, правда довольно давно, он баловался психологической техникой, именуемой «автоматическим письмом». Он садился за стол, брал в руки легко пишущую ручку, расслаблял тело, и старался максимально отключить поток сознания, одновременно давая бессознательному команду писать. Сначала ничего не получалось, потом рука начала сама двигаться, рисуя какие-то каракули… Но после определенных тренировок ему удалось получить вполне читабельный текст. К сожалению, в отличие от ряда известных случаев, когда таким образом всплывала уникальная, или хотя бы просто интересная информация, а то и произведения искусства, послания Геннадия большого смысла не содержали. Кроме того, по совсем уж непонятной причине, его бессознательное изрядно тяготело к ненормативной лексике. Редкая фраза обходилась без идиоматического выражения, а чаще всего включала не одно, а три, четыре, пять и даже более. В случаях же, когда излагаемый предмет поддавался описанию в общих категориях и не требовал использования конкретных существительных, предложение, как правило, целиком состояло из матерных слов, соединенных предлогами и союзами. И хотя с содержательной точки зрения эти послания не слишком увлекали Геннадия, он всегда читал их очень внимательно, потому как на своем сознательном уровне был далек от столь совершенного, красивого и глубокого владения русским матом, и хотел обучиться ему.
«Мог
