переодевшись в теплую одежду, Ксения последовала за Сашей.
На улице уже пролетал первый редкий снег, холодный воздух приятно холодил кожу, дышалось легко. Девушка на секунду зажмурилась от восторга. Не хотелось ни о чем думать. Остаться бы в этом мгновении, забыв о том, что каждый шаг влечет за собой последствия, и прежде чем сделать выбор, нужно все тщательно взвесить.
Саша, сложив пакеты в багажник, открыв пассажирскую дверь со стороны Ксюши, терпеливо ее дожидался. На лице его блуждала добродушная улыбка, отражая внутреннее благодушие. Ему было, от чего радоваться.
Во-первых, отлегло от сердца от недавней новости касаемо дальнейшей судьбы Влада. Лично к нему у следствия никаких претензий и вопросов больше нет. Непонятные документы, найденные в его рабочем сейфе, к нему отношения не имели – какие-то старые дела отца, о которых сын не имел ни малейшего представления. Ну, а во-вторых, состояние Ксении нормализовалось, и можно было больше не переживать за жизнь и здоровье будущего малыша.
– Я сегодня с Владом разговаривал. По телефону, – не дотерпел мужчина до дома. Вставив ключ в зажигание, завел разговор о друге. – Он привет тебе передавал. Хотел тебя услышать, но я не стал говорить, что ты в больнице, – Саша внимательно вгляделся в зеркало заднего вида. – Обещал позвонить на твой день рождения.
Ксения промолчала. Чего от нее Саша ждет? Неистовой радости? Ликующих воплей? Бесконечных вопросов о том, как там Влад? Опустила взгляд в пол, чтобы он не смог прочесть ее истинных чувств по глазам, поджала губы, скрывая внезапную озабоченность.
Позвонит на день рождения, чтобы поговорить? О чем? Ведь у них все. Разве нет?!
– Нет, не все, – откуда-то из глубины сознания она услышала твердый голос, безапелляционно заявляющий: – Пока вас связывает ребенок, не все!
– И еще, Ксюш, – Воронов развернулся к ней всем корпусом. – С тобой рядом теперь Вера Григорьевна будет, соседка наша. Этажом ниже живет. Мама моей одноклассницы. Я договорился.
– Но зачем?!
– Она бывшая медсестра и очень хорошая женщина. Подскажет, если какие-то вопросы возникнут, – немного помолчав, мужчина добавил: – Она одна живет. Ее дочь от рака умерла два года назад, больше никого из родственников нет. И ей не будет так одиноко, и тебе.
Девушка не могла поверить своим ушам. Что значит «с тобой рядом теперь Вера Григорьевна будет, и ей не так одиноко, и тебе»?! Круглосуточный надзор? А дальше что? Шаг вправо, шаг влево – расстрел? Господи, и как Юля живет с таким тираном? Как он мог ей нравиться? Бежать от него надо!
– Я хочу на уроки ходить, – попыталась она выторговать себе подобие свободы. Хорошо, пусть дома со старушкой, под ее бдительным оком, но хотя бы где-то она должна быть одна! Не отчитываясь за свои действия! Куда пошла, с кем общалась! Тем более теперь, когда в ее жизни снова появился Денис. – Так мне не будет одиноко! – намеренно подчеркнула слово «так».
– Ксюш, скоро
