его поздравления. Ни сразу после рождения сына, ни через месяц, ни через два, ни через три. И через полгода вместо желанного голоса в трубке он был вынужден выслушивать сводящие с ума монотонные гудки.
Сам виноват. Связался с малолеткой. Поддался очарованию беззащитных серых глаз, пошел на поводу у собственной страсти, потом маялся муками совести. В результате, остался у разбитого корыта.
Зря он дал слабину, так легко сдался. При желании, не без труда, конечно, но можно было попробовать выкрутиться из столь непростой ситуации. Найти человека, готового взять на себя вину и добровольно признаться в убийстве. Заплатив кучу бабла, уничтожить ту видеозапись. Туго пришлось бы, но как-нибудь выкрутился бы. И сына бы сейчас не Денисом звали, и рос он на его глазах, и Ксюха бы рядом была.
Уже наперед зная, что очередная попытка дозвониться до жены окончится неудачей, Влад снова и снова жал на вызов. Неужели не слышит? Или специально не берет? Невольно закрадывались нехорошие мысли: чем она занята таким, что нельзя ответить на звонок? Уже знакомое чувство отчаяния и бессильной злобы зарождалось внутри, провоцируя на пока невидимые для окружающих, едва сдерживаемые, всплески агрессии. Все дальше на задний план отодвигались блеклые остатки разумных доводов в защиту Ксении.
– Если бы не было такой острой необходимости в мобиле, то расхерачил бы телефон к чертовой матери! – пальцы невольно сжимались в кулаки. – Зря она так с ним! – и снова: – Где она сейчас? Что делает?
***
И почему телефоны так быстро разряжаются?
Ксения торопливым шагом, изредка срываясь на бег, неслась домой. Вместо обещанных Вере Григорьевне трех часов она задержалась почти на четыре. И сотовый, как назло, сел! Ни позвонить, ни сообщение отправить. Она не рискнула просить у Дениса разрешения воспользоваться его дорогущим айфоном ради единственного звонка. Бежала домой и боялась возможных укоризненных взглядов соседки, понимала, что оставлять полугодовалого малыша на попечение постороннего человека не очень красиво.
Вопреки ее ожиданиям женщина встретила ее улыбкой, а вот Дениска снова поднял рев. Как будто обиделся, что она надолго оставила его одного. Горячо поблагодарив соседку, Ксения поспешила скрыться в своей квартире, пока громко плачущий сын не переполошил весь подъезд.
Наспех, неуклюже держа сына в объятиях, девушка сполоснула руки и, не переодеваясь, приступила к кормлению. Грудь давно уже налилась, а Денис в нетерпении, под требовательный плач, оттягивал ей ворот футболки. Специально подложенные заранее в чашечки бюстгальтера ватные диски, своеобразная защита от протекания, успели слегка намокнуть.
Глядя на то, как сын жадно причмокивает, пытаясь бороться с последними приступами плача, Ксения не смогла сдержать нежной улыбки.
– Сыночек мой, проголодался, – тихо прошептала она, слегка поглаживая мягкую щечку. – И по маме соскучился, да? – прижавшись губами к шелковистой макушке, она еле слышно выдохнула: –
