так и не призналась главной фрейлине о причине своей печали. Роберт Дадли оказался женат, а я чуть было не позволила глупым мыслям и чувствам, доставшимся мне вместе с этим телом, взять верх над разумом! Кэти продолжала допытываться, поэтому пришлось нажаловаться на графа Арундела, который, кажется, весь Совет пытался разгадать тайны, скрытые под моим платьем. А потом он еще и преследовал меня в парке, хорошо хоть Бэсси спасла!
За столь самоотверженное поведения я решила подарить девушке пару нарядов, так как у меня их оказалось слишком много – не только огромная гардеробная в Уайтхолле, но еще и целый особняк на улице Бэкфрайарс.
– Старый дурак! – тем временем бушевала Кэти. – Вообразил себе незнамо что! В день твоей коронации разгуливал с серебряным жезлом длиной в ярд и раздавал всем указания, начиная с герцога Норфолка, словно он – будущий король Англии! И все это видели… Подсыплю ему перца в вино, будет знать, как воображать себя твоим мужем!
Я хмыкнула, представив чихающего графа, но упоминание о вине меня встревожило. Странная мысль зародилась в глубине сознания, но все никак не проклевывалась наружу. Но было что-то, связанное с вином! Но что именно? В день аварии я почти не пила, пару бокалов шампанского за несколько часов до того, как села за руль. Быть может, подсказка это как-то переплетается с Элизаветой?..
Так ничего не придумав, стала собираться на обед в честь собственного выздоровления. Вернее, меня, словно куклу, снова переодели фрейлины, на этот раз в зеленое с белым платье, в цвета династии Тюдоров. Я же ломала голову над загадкой и даже не протестовала против туго затянутого лифа и огромного воротника.
Серьги, колье, диадема, похожая на корону, возложенную на голову в Вестминстерском аббатстве, и – здравствуйте, я – Лиза, королева Англии!
Обед в огромном зале дворца прошел так себе. Нервно, одним словом. В бурных изъявлениях радости со стороны придворных и постоянных здравицах, которые меня крайне смущали. Я улыбалась и кивала, словно заведенная. Вскоре разболелась шея, улыбка прижилась на лице, словно мне сделали пластическую операцию по ее внедрению.
Наконец, все расселись. Я заняла место во главе стола, составленного в виде буквы «П». Справа от меня устроился Уильям Сесил, слева отвели место Роджеру, подозреваю, крайне смущенному оказанной ему честью. На него, определенно, пялились ничуть не меньше, чем на меня. Неужели сочли новым фаворитом королевы? Потому что старому – Роберту Дадли, сокрушительно красивому в черном наряде с белым воротником-фрезой, подчеркивающим смуглоту его лица, – места рядом со мной не нашлось! Я все время чувствовала его пристальный взгляд. Кажется, смотрел он не только на меня, но еще и на Эшама. Нехорошо так смотрел!..
Пожалела, что рядом со мной нет Кэти, но фрейлины сидели за отдельным столом. Зазвучала негромкая музыка, которую иногда перебивали голоса и смех – оказалось, еще какой-то народ толпился у входа в зал – то ли им не хватило места, то ли не прошли фейс-контроль. Тут слуги стали подносить к моему столу блюда, становясь передо мной на одно колено.
– Роджер, –
