Екатерина – четыре балла, – услышала она и почувствовала, как упавшая с нее плита превратила ее в пустоту. Пустота была везде – в ней самой, вокруг нее, и было очень-очень легко, как в невесомости. В этой вот невесомости Катька и пребывала до конца дня, ни единой мысли, ни одного решения, никого не слыша и не видя.
Мама вернулась с работы к вечеру, обняла дочь и заплакала.
– Не вини себя, ты ни в чем не виновата. Видишь ли, дочка, жизнь может приносить удары и посильней. Ты уже знаешь, что такое подлость, теперь ты будешь знать, что такое сверхподлость. Я не буду от тебя ничего скрывать, ты должна знать все и будешь уже поступать дальше, как считаешь нужным.
Катька недоверчиво посмотрела на мать, что же еще сегодня можно услышать более шокирующего, чем то, что было.
– Наш директор, Николай Васильевич, недаром посетил экзамен. Ты ведь, наверное, заметила, что он присутствовал только при твоем ответе, а потом ушел и не возвратился.
Катька даже не подумала, почему именно ее персона могла заинтересовать его.
– Мам, я могу предположить, что через меня он решает ваши с ним конфликты. Но это настолько недостойно взрослого человека, что я даже развивать эту мысль не хочу.
– Нет, дочка, здесь все намного «веселее», чем кажется на самом деле. Тебе знакома наша новая библиотекарь Алина Павловна?
– Мам, она-то тут при чем, не смеши, – улыбнулась Катька и вспомнила несуразную толстую словоохотливую женщину, которая со всеми была в хороших отношениях, доброжелательно встречала выпускниц в библиотеке, называя их своими будущими лечащими врачами.
– При чем, может, и не при чем, но она сейчас лучшая подруга и доверительное лицо нашего директора. И за бесконечными чашками чая в течение дня они, так сказать, обсуждают проблемы училища. И как бы это ни смешно было слушать, библиотекарь у нас сейчас главный советчик в хозяйственных и учебных делах училища.
– Ну, а моя проблема тут при чем? – Катька решила закончить разговор, чувствуя, что речь не о ней.
– Не торопи меня. Недавно перед государственными экзаменами у них состоялся спор. Они говорили о тебе. О том, как ты стремишься учиться дальше, и что у тебя из этого выйдет. Директор говорил, что ничего у тебя не получится: даже если ты поступишь, то денег на питание и жилье у нас все равно нет, и долго на голодном пайке ты не протянешь. На что Алина Павловна ему отвечала, что ты сможешь найти работу, а там целеустремленность и ум свое возьмут – ведь девочка, то есть ты, не зря идет на красный диплом. Николай Васильевич начал спорить о твоих умственных способностях, говоря, что особо блистать нечем, ум этот заурядный, и сотни таких же, как ты, могут учиться дальше. Ну, а если она такая целеустремленная, сказал наш директор, то почему бы ей не попробовать поступить без красного диплома. На что Алина Павловна расхохоталась и сказала, что поезд ушел, у тебя по всем предметам «отлично», и сделать уже ничего невозможно. На что директор рассердился
