его крыльев.
– Чтоб тебя за крыло…! Курица! – шипел я в ответ, но из-за грохота волн меня никто не слышал.
– Пять волн!
– Три волны!
– Одна! Одна! Одна! – пискляво подытожила маленькая серая «недо-чайка», – потому что я сейчас приземляюсь на капот! Мне в гнездо нужна вот та рыжая тряпка!
– Рискни перьями! – прошипел я, выпуская когти и невольно оборачиваясь вокруг. Действительно ее крысиного веса было больше чем предостаточно, чтобы наш тарантас полетел вниз, который очевидно плюхнулся сверху на какое-то дерево, росшее среди скал.
Все двуногие валялись без сознания, их тела в разных нелепых позах были разбросаны по сидениям, глаза закрыты, шеи, руки и ноги повернуты под разными нелепыми углами. Я мигом проверил свою хозяйку – бледная, волосы растрепаны, разбита нижняя губа и висок, но еще живая. Хвала Вискасу!
Я облегченно вздохнул, стряхнув с хвоста еще невысохшие капли крови. Нужно бежать! Но я никогда не оставлю свою хозяйку! Даже если это мне будет стоить моей кошачьей жизни… одной или нескольких из девяти возможных! Придется кем-нибудь пожертвовать… Например, ее лысым хахалем – он лежал ближе всех к пропасти. Если столкнуть его вниз, то повозка продержится гораздо дольше и, может быть, если повезет, перестанет качаться. Нет… плохая идея! Клянусь усами, хозяйка очень расстроится – лучше пожертвовать их домашней обезьяной по кличке Водитель. Заведут себе нового!
Однако, едва я направился к нему, мягко ступая лапами по разбитому дорогому салону, повозка сильно качнулась, едва не опрокинув всех своих горе-пассажиров в море. Давид очнулся, шумно глубоко вдохнув полной грудью – внутри что-то хрипело, кажется, несколько ребер было сломано. Редко и шумно дыша, он облизал разбитую губу и выплюнул на капот выбитый зуб. В его огромных потемневших от шока и боли карих глазах мелькнула моя рыжая физиономия. Затем наш водитель резко развернулся и, о чем-то крепко задумавшись, пристально уставился на Виктора, лежавшего на капоте лицом вниз, его лысина потемнела от крови. Вот, что значит не пользоваться ремнем безопасности!
Здоровяк попробовал пошевелить правой рукой и тут же взвыл от боли – она была безнадежно сломана. Тогда он приподнял здоровую левую руку и медленно потянулся ею к двери, возле которой лежал Виктор. Все что нужно – это как можно легче ее открыть, и Златоновский просто выскользнет из качающейся машины. Тогда автомобиль приобретет большую устойчивость и прекратит качаться. Начальников у Давида может быть много, а вот жизнь-то всего одна!
Над машиной все это время кружила обеспокоенная серая «недо-чайка», как обозвал ее Цезарь. Чуть выше нее за всем происходящим с интересом наблюдал Демон, на этом моменте он решил вмешаться в ситуацию и прибрежный ветер послушно донес его шепот прямо в ухо Златоновскому:
– Виктор! Ты уходишь! И ничего не сможешь взять с собой из этого мира. Ни золото, ни валюту! Очнись, или будет слишком поздно…
Глава
