всякий случай. – А сам – безработный.
– Я тоже. А раньше, представь, водилой работал.
– А возле завода холодильников не ты взорвал?
– Не, какой-то другой мужик. Да их столько повзрывали за последний год, что не упомнишь. Одно время, помню, Лениных взрывали. А сейчас – Вованов. И ведь ремонтируют. Откуда только деньги на эту хрень находят?
– Ну, на хрень всегда находят...
Я примерился было снова подремать, а что ж еще делать-то, но появился мой друг капитан.
– Спать целишься? – спросил он. – Не выйдет. Пошли на допрос.
– Только с допроса, – развел я руками. – Или он забыл что?
– Иди давай, – поморщился капитан. Устал, видно, замотался, даже не стукнул. – Нечего тут вопросы задавать.
Я пожал плечами и пошел, куда вели. Неожиданно обретший и вновь потерявший собеседника мужик с сожалением проводил меня взглядом. Хороший, видать, дядька, хотя и с дурью.
Но повели меня уже не к следователю, а вовсе в другое место. Кабинет был почище и поуютнее, с кожаной мебелью и бархатными шторами на окнах. Следователь, или кто он там был по должности, тоже отличался от Аркадия Борисовича дорогим костюмом и откормленной внешностью. Судя по морде, он тянул минимум на подполковника, тогда как Борисыч был, скорее всего, задроченный старлей или капитан.
– Садись, Птахин.
Я сел.
– Ну что, друг ситный? Черножопого побил?
– Побил, – кивнул я.
– Правильно сделал, – заулыбался подполковник. – Чаю хочешь?
– Не откажусь.
Подполковник нажал кнопку селектора и сказал:
– Два чая и бутерброды.
Такой разговор мне нравился, хотя я просек, что подполковник явно из спецслужб. Типичные их прихваты. Вот сейчас и начнется настоящая беседа, из-за которой меня сюда притащили. А Борисыч был так, для проформы. Рутина.
Молодой лейтенант принес на подносе два стакана чаю с лимоном и тарелку с бутербродами. Подполковник придвинул бутеры поближе ко мне, сам взял с сыром, откусил половину и с набитым ртом произнес:
– Ты, Птахин, дельный малый. Танкист. Медали вон, ордена. – Он двинул подбородком, словно медали и ордена висели у меня на куртке. – Повоевал. Я сам с хохлами цапался, знаю, как там было... Куда дел-то?
– Цацки?
– Ну. Продал?
– Кто бы купил, я-то продал бы... Наштамповали добра, даже на выпивку не сменяешь. Валяются где-то.
– М-да... Ешь, ешь, не отвлекайся.
Я не особенно и отвлекался. Бутерброды с сыром, колбасой и ветчиной быстро исчезли с тарелки. Толковые были бутерброды, толстые. Я допил чай и сказал:
– Спасибо, гражданин начальник.
– Ну, пусть я буду для тебя товарищ Старостин, – ответил подполковник, хлюпнув чаем.
– Товарищ? Не господин?
– Господа сам знаешь где сидят...
– Хорошо, товарищ Старостин. Вы вот сами сказали, что я – малый дельный. Тогда уж я сразу спрошу: что хотите-то от меня?
– Пока
