сей предмет, причем довольно стилизованно и неприглядно.
Вокруг – ни души. Мы засели за густым орешником и принялись осматриваться, переговариваясь вполголоса.
– Что-то тихо слишком, – подозрительно сказал Коля. – Давай из гранатомета бацну?
– А если там наши?
Прапорщик пожал плечами и принялся демонстративно ковырять ошметок глины, присохший к коленке: дескать, если что, я предупредил, а вы не послушали. Старлей поймал мой вопросительный взгляд и кивнул:
– Пароль – «Гроза». Отзыв – «Самум». Только аккуратно. Вроде ничего не может случиться, а там кто ж его знает... Свистни, если что. А если палить начнешь, сами придем.
Положив вещмешок на траву, я взял «калаш» и побежал в обход, чтобы подойти к церкви сзади. Шагов через двадцать услышал тихие голоса и пополз по лесопосадочной траншее. Голоса приближались. Говорили вроде как по-украински, я подобрался еще ближе и высунулся, хоронясь за косматым чертополохом. Над головой со звоном вились крупные желтые комары, норовя впиться в веки.
Трое сидели возле церкви, прислонясь к разогретой солнцем облупленной стене, и ели. По одежде хрен поймешь: камуфляж, ботинки, тут же пирамидкой стоят «Калашниковы». Жрут, гады, какую-то вяленую рыбу и вареные яички.
– Гроза! – тихонько сказал я, направив на них ствол автомата.
Трое переглянулись.
– Самум, – сказал старший по возрасту.
– Что ж вы охранение не поставили, коммандосы хреновы? Положил бы вас и дальше пошел...
Я выбрался из траншеи и направился к ним, не опуская на всякий случай автомата. Если что – положу всех от бедра, и ладно. И нету специалистов украинских, коли это и в самом деле они.
– Как это не выставили? – опешил старший. Второй, гладко лысый, покачал головой и сказал:
– Ваську, суку, урою.
С этими словами он пошел за церковь разбираться с невидимым Васькой, который нерадиво нес караульную службу.
– Автомат-то опусти, – лениво сказал третий, обсасывая хвостик. – Тебе ж сказали – «Самум». Фули тебе еще надо?
Я улыбнулся:
– А пивка у вас к рыбке нету?
– Ага. И бабу. – Третий поднялся, протянул руку. – Москаленко. Капитан.
– Птахин. Сержант.
– А выделываешься, как полковник, – заметил он. – Зови своих, что ли...
Я громко свистнул. Через минуту мои появились из-за угла, одновременно с противоположной стороны показались лысый и опечаленный Васька с ручняком на плече. Васька тер щеку, на которой явственно расплывался кровоподтек. Ну и порядочки у них...
Принялись знакомиться. Васька оказался почти что моим земляком, из пригорода, и носил скромные голые погоны. Потому его и шпыняли, особенно если учесть, что трое остальных были капитанами. Украинскими капитанами при нашем прикомандированном Ваське. То-то они его шпыняют.
– Три капитана, – поморщился Костик. –
