и уж наивными и слабоумными, обращаясь за помощью к Даждьбогу, Стрибогу и Макоши? Слишком зависимы были от капризов ветра, солнца, дождя, снега. Помог и в этот раз местный лесной и озерный дядя. Дал нам достаточно крупной и средней щуки, окуней и мелких и горбачей, которые не всегда здесь ловятся со льда. Может, и случайность, но больше ни разу не попадали мы здесь на такую рыбалку. Наверное, потому что не приезжали сюда в том же составе и надеждой наивно-искренней на помощь Хозяина Озера.
С того времени много прошло зим. Построенная мной и отцом рыбацкая землянка разрушилась. Проломило ее крышу тяжелым снегом, а рядом с жильем пролегла широкая и странная просека из лежащих деревьев, вырванных с корнем или сломанных, как спички. Рядом с погибшими деревьями стояли совершенно нетронутые сосны. Видимо, Хозяин разбушевался, когда на озере был разбой «электроудочников» и приходили сюда недоноски, выбивающую рыбу и вырубающие живой лес. Разбушевался и покинул эти места. А потом и горело Озеро вокруг. Добавилось проплешин-горельников. Но не погибло. Так и ловится здесь окунек, бывает, говорят, и щучка схватит живца.
Но мы сюда почти перестали ездить. Так, иногда пройдем по лесной тропе на серый весенний лед: подышать воздуха смолистых боров и багульников, подергать окуньков. Мелких и черных, которых называют здесь «конголезцами». Больше ностальгия, чем полноценная рыбалка.
Так и сегодня. Времени у меня только один день. Далеко не поедешь с ночевкой и жерлицами. Словом, решил заглянуть на озеро своего детства – лесной Лужъер. Прошел по тропе, шелестящей сырым снегом, и вышел к светлому и широкому необхватью. После лесной сумрачной чащи – это свободный простор, дышащий теплым ветром и талым снегом.
Хотел, было, тут же, у тропинки, пробурить первые сигнальные лунки в лихорадочном нетерпении, но нет, лучше пойду к камышу, где и были пойманы все самые крупные щуки и окуни. Удивительно, как теснятся те самые крокодилы на семь с половиной кило в озере, где глубины не больше двух метров? А в этом торфяном междюнном озере глубже только в одном месте – за другим островком камыша, где, кажется, около трех метров глубины. Но там, видимо, выходит болотный газ со дна, так как на выставленных жерлицах тут же задыхаются окуни-живцы.
У камыша балуюсь ловлей окунишек. Клюют уже по мартовски весело и жадно. Вскоре набралось их с три десятка. Поставить что ли жерлицы, так, для проверки? Все равно уже наскучило ловить мелочь и дышать воздухом, пусть и чистым.
Выставляю десяток снастей за камышом по проверенным местам и щучьим тропам. Но уверенности нет. Слишком капризно озеро.
Когда я уже забыл о жерлицах, слушая новости и музыку по приемнику, вдруг что-то заставило меня взглянуть на лед. Там алел флажок. Подъем!..
Вскоре рядом с рюкзаком билась на льду щучка на полтора кило, а там и другая взяла. Не оставило Озеро и в этот раз без хорошей рыбы. До встречи, Лужъер!..
Утренние подлещики
Только я расчехлил поплавочные удочки, достал закидушки и фидер, мол, солнышко и дождь быстро лед приберут, но опять ночью завыл ветер, а к утру лужи остекленели от морозца, и все вокруг припорошило снегом. Эти возвращения зимы в средней полосе России – явление постоянное, но каждый раз негодуем: опять приперлась, старуха, а мы уже и не ждали… Все дело в том, что душа рыболова требует обновления страницы, надоел совсем еще недавно долгожданный лед. На воду! – требует она, непоседливая душа. На струи стремительной весенней реки, пахнущей талым снегом и рыбой. Но пока придется подождать. Хотя… Раз уж начал собираться на воду, так тому и быть.
Утром идем на пригородную речку, не замерзающую всю зиму, если спуститься ниже городской плотины. Да и у самой плотины – сплошные промоины. А совсем недавно здесь еще снегоходы лихачили. Это видно по следу.
Уходим ниже железнодорожного моста, подальше от так называемой цивилизации. Бредем тропинкой среди синих поутру сугробов, покрытых за ночь жестяной коркой наста. Как-то необычно видеть заснеженные еще берега, а под ними быструю открытую воду, в которой расходятся круги от лукавых игр мелкой верховки-чики. Иногда под кустом и довольно крупный хвост шлепнет по воде. Видимо, вспугнули язенка или подлещика, дремавшего у берега. От наших шагов рыба встрепенулась и пошла к середине реки. Спросонья, наверное, не сориентировалась и слишком высоко забрала – показала на поверхности торопливую черную спину…
– Э-э, да это лещ! – удивился Сергей, словно бы и не знал, что здесь лещи водятся.
– Чего это он наверх забрался? – не менее удивленно интересуется Рома.
– Дык, если ты ему по голове своими сапожищами прошелся!.. Полезешь тут наверх! Знаешь ведь как в воде слышно, если по берегу топать, – как всегда точно и цинично комментирует Леня Маленький.
– Откуда мне знать, я плавал там, что ли, – ворчит Рома.
Встаем за поворотом, где река бьет струей в обрывистый противоположный берег. Я собираю удочку-донку
