Это я в смысле, что можно и бесплатно поработать на благо народа. Я даже могу поддержать новый почин…
Раздался ропот водителей. Ицык совсем запутался, смутился и пошел к своему месту, вжав голову в плечи.
– Слово предоставляется коммунисту бригадиру Задорожному.
– Товарищи! Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что мы усе поддерживаем нашего директора. Деньги – это зло, особенно когда их нема. А когда они есть, так они и не мешают нам двигаться…
– Ты, мишигины копф! А чей водитель покалечил насмерть лошадь? Смотри за своими головорезами. Сколько жалоб они принесли нашему любимому директору! И в партбюро тоже! Почитай, как твои махновцы называют уважаемых молодых морячек проститутками и выбрасывают их из машины почти на полном ходу!
– Марек, ты зачем мене заводишь? – почти ласково спросил в ответ Лёва Задорожный – Ты забыл, что я – инвалид война? Прибью тебе прямо сичас, и мене ничего не будет!
– Если ты такой псих, то тогда кто продавал тебе права? Возвращайся к своим биндюжникам! Я твою тачку буду сбивать и скажу, что так и было, и я нечаянно. Я напишу на тебя!
– Пиши в центральную прачечную, поц!
Лёва демонстративно плюет в сторону Марека.
– А ты сильно умный? На Слободке в дурдоме таких как ты полно, и они политику партии знают лучше тебя! – встав в позу Ленина, торжественно закончил Марек.
До драки не дошло. Вмешался партийный секретарь, невольно играя роль раввина.
– Лёва и Марек! Прекратите позорить парторганизацию, а то я не знаю… Еще услышат беспартийные и подумают, что рыба гниет с головы.
Директор при этих словах поморщился, как будто что-то не то съел, и вынес свое веское суждение.
– Не нравится мне этот спор. И причем здесь деньги?
Секретарь посчитал тему исчерпанной, и закрыл собрание, напоследок загадочно промолвив «это вам не лавочка какая-нибудь».
Тем временем работала обычная схема. Лёва с Мареком быстро помирились и уже дружно догоняли других водителей, беспартийных и кандидатов в члены, шедших в закусочную, что на Старопортофранковской, возле ворот дома № 101.
Под чистыми столами сверкнули запечатанные сургучом бутылки с водкой, припасенные заранее членами и кандидатами. После появления закуски бутылки заняли свое положенное место. Всё было, как всегда.
Сильва с Привоза
Алкаши в районе наиболее известного одесского рынка давали непрерывные концерты вживую, не тратя времени на репетиции. Многих из них не пускали в «приличные забегаловки», и на то были причины… В городе поговаривали, будто вообще все артисты ведут себя приблизительно подобным образом.
Наиболее многочисленную труппу возглавляла некая Сильва. Трезвой ее никто никогда не видел, как и других подобранных ею артистов. Толпа хором, задушевно и громко, исполняла блатные песни, составлявшие основу репертуара
