в старших классах школы существовал предмет под названием «военное дело». В моей школе его преподавал папин друг, подполковник запаса Абрам Менделевич Плюмбум. Я конечно же была на особом счету, и когда с трех попыток за минуту не смогла собрать автомат Калашникова, это стало настоящей трагедией для Плюмбума, вынужденного вкатить мне двойку. В срочном порядке его друг был информирован о моей неуспеваемости по самому важному, как считал Абрам Менделевич, предмету, и Папой было обещано, что за выходные он проведет со мной переподготовку для успешной сдачи экзамена.
Придя вечером домой после очередного свидания, я ощутила всю напряженность домашней обстановки. Мама, Папа и Бабуля тихо на первый взгляд сидели на кухне, пили чай с сухариками и вареньем, уставившись в телевизор, который вещал новости с обзором очередных побед социализма. Именно эта тишина означала «разбердон полетов», как называла Бабуля очередную душевно-воспитательную беседу со мной или с сестрой.
– Ну и? – спросила я. – Шо не так и шо не эдак?!
Синхронное поднятие голов моих ближайших родственников, их взгляд со всей грустью еврейского народа означал не что иное, как этот самый разбердон.
– Доца! – начала свой монолог Бабуля. – Ну ты же чья доца?
Я уверенно ответила:
– Ваша я!
– Таки это да, – продолжила Бабуля. – Но ты не просто наша доца, ты доца уважаемых людей!
Тут я, не понимая намека, взмолилась:
– А шо я натворила-то?!
– Ты не собрала автомат Калашникова, а это неприемлемо в семье подполковника авиации! – гордо сказала Мама.
– В общем, мы всё придумали: будем репетировать на Бабулином бюстгальтере. Там семнадцать пуговиц, застегнешь за минуту – автомат Калашникова тогда не страшен! – сказал Папа.
Такого креативного решения я не ожидала, но ничего другого, как согласиться, мне не оставалось. На следующее утро мы вчетвером приступили к выполнению операции «Застегнуть за минуту». Исследовав испытуемый материал и выбрав подходящую модель, мы договорились о месте дислокации каждого. Папа должен был стоять за дверью с секундомером, Мама рядом с ним подбадривала меня словами: «Давай еще, давай быстрей!» Мы же с Бабулей расположились в комнате. Когда бюстгальтер был надет, Бабуля упирала руки в боки, становилась в позу прыгуна в длину с правой толчковой, я орала: «Готова!» – и начиналась тренировка.
Через два часа я укладывалась уже в 58 секунд. Моя переподготовка была успешно окончена, и Папа с гордостью объявил Плюмбуму по телефону, что я созрела на все сто и не только сам Плюмбум, но и Калашников после сдачи зачета останутся мною довольны.
И действительно, на следующем уроке я с успехом собрала автомат за именно 58 секунд и была отпущена под восторженные возгласы Абрама Менделевича.
Вечером, попивая
