вы в здравом уме и не пьяны, мистер Бойд, то, мне кажется, у вас нет разумных причин беспокоить меня. Не делайте этого больше!
Во второй раз за десять минут со мной не хотят говорить и вешают трубку!
Я оставил телефон в покое, закурил сигарету, поднялся из-за стола и, подойдя к зеркалу на стене, принялся тщательно изучать свой профиль. Он почти не изменился – подлинное воплощение мужского совершенства, хотя с правой стороны это не так бросалось в глаза, как с левой, да и короткую стрижку я сделал совсем недавно. «Так что же случилось?» – недоумевал я.
От размышлений меня оторвал быстрый стук высоких каблучков – Фрэн вернулась в кабинет.
– Дэнни, – сказала она укоризненно мгновение спустя, – ты еще не поставил автограф на эти письма?
– Ответь честно, пусть даже это причинит мне боль. – Я повернулся к ней и достаточно долго демонстрировал свой левый профиль. – Ты в последнее время не замечаешь каких-нибудь изменений в моем облике?
– Ни малейших, – ответила она язвительно. – Тот же невыносимый эгоизм, те же иллюзии относительно собственного неотразимого очарования, тот же мозг с одной извилиной и рентгеновский взгляд.
– Тогда почему вдруг, без всяких причин, люди начинают ненавидеть меня настолько, что бросают трубку прежде, чем я успеваю вымолвить хоть слово? – спросил я с горечью.
Фрэн пожала плечами:
– Полагаю, виновата твоя репутация, Дэнни. Слишком многие достаточно наслышаны, чтобы рисковать своим добрым именем, разговаривая, хотя бы и по телефону.
– Я звоню этому типу, потому что хочу спасти ему жизнь, а он бросает трубку, – грустно размышлял я вслух. – Ты пытаешься возлюбить ближнего, а он плюет тебе в душу.
– Это про Джонатана Кука? – осведомилась она.
– Про кого же еще?
– И ты хотел спасти ему жизнь?
– Разумеется!
– В таком случае почему бы тебе не отправиться туда и не повидать его? – предложила Фрэн с убийственной логикой. – Ведь в этом случае повесить трубку ему уже не удастся?
– Придется так и поступить, – заявил я решительно. – Я целый день вел себя благородно, зачем же портить финал? Лака Тонь хотела нанять меня для убийства, но я отказался. И сейчас узнал, что она наняла другого ублюдка для выполнения этой работенки. Так что последнее, что я могу сделать для своего ближнего, то бишь Кука, – это защитить его в трудный час.
– Надеюсь, не задаром? – скептически поинтересовалась Фрэн.
– Шутишь, что ли? – огрызнулся я.
Глава 2
«Палм-отель» располагался в двух кварталах от Таймс-сквер, и если знавал лучшие дни, то еще до моего рождения. Меня осенило: название он получил из-за двух покрытых пылью и запущенных пальм в горшках, которые стояли в холле по обе стороны от входной двери. Здесь же сидел портье, еще менее ухоженный, чем эти пальмы, и первой моей мыслью было, что кто-то просто оставил восковую фигуру во время капитального ремонта отеля, где-то во времена третьего срока правления
