что он запретит им разговаривать, а за исполнением этого запрета еще надо будет проследить, но, как выяснилось, все утряслось само собой, потому что авторитет Сергея Петровича среди девок достиг таких высот, что наложенное им табу действовало самым непосредственным способом – видимо, тут в чистом виде срабатывала психосоматика…
Примерно вот так прошло воскресенье, десятое сентября, в течении которого больше никаких особых событий не случилось.
11 сентября 1-го года Миссии. Понедельник. Пристань Дома на Холме.
Как оказалось, Фэра была права, и ночью пошел весьма сильный холодный дождь, который к утру ослаб до мороси, но все равно и пожелтевшая пожухшая трава на лугу, и наполовину облетевшая листва на деревьях и все прочее оказалось насквозь мокрым, а в холодном влажном воздухе повис специфический запах грибной прели. Стоило только тронуть дерево или куст, как на землю проливался самый настоящий ледяной дождь. Сергей Петрович, как и все остальные вожди, только порадовался тому, что картошка уже убрана и спрятана в накрытый пленкой бурт. Не дай Бог, она осталась бы на открытом воздухе в такую погоду…
Когда на завтрак пришел Сергей-младший (который со всем своим семейством поселился в шалаше-вигваме, построенном у стройки Большого Дома, с задачей охранять бурт с картошкой и поддерживать, по необходимости огонь в печи для обжига известняка), то выяснилось, что ночью там произошло небольшое несчастье. Ну это для кого несчастье, а для кого совсем наоборот. Кабанья банда, попробовавшая совершить налет на бурт, понесла невосполнимые утраты. В расцвете сил погиб секач, которому жаканом из «Сайги» прилетело прямо в раззявленную пасть – захлебнулся собственной кровью. Это ему не повезло, взрослого секача в период жировки по большей части можно подбить только из гранатомета – натуральный танк в броне из сала. Пали от арбалетных стрел на поле боя также два подсвинка и взрослая свинья, от которой по лесу с визгом разбежалась стайка подрощеных свинтусов, каждый не менее полсотни кило весом. Все случилось из-за того, что дождь затушил сторожевой костер, и теперь клану опять предстояла возня со свининой. По счастью, погреб с ямой для засолки мяса был выкопан в земле по всем правилам – с дренажом и надежным перекрытием, так что стратегическим запасам свинины ничего не грозило. Было решено, что секач и свинья пойдут в яму, а подсвинки останутся Марине Витальевне на ежедневные расходы. Кстати, сальцо у тех и у других уже имелось – сезон жировки был в самом разгаре.
А вот штамповка сырцового кирпича накрылась медным тазом. То есть отштамповать его, конечно, было еще можно, а вот надеяться, что он высохнет – это уже увольте. Поэтому всю ту бригаду, что штамповала кирпич и копала глину, Сергей Петрович вооружил острыми ножами и направил на резку тальниковой лозы, обильно произраставшей по берегам Ближней. Лоза – это и теплица Марины Витальевны, и тара для хранения продуктов (короба и корзины), а также каркасы для керамических изделий
