что в совокупности, – подытожила мисс Говард, – значит, что завтра утром в редакции тебя не ждет ничего серьезнее привычного беглого обзора жертв сезонной вспышки насилия… Ах да, у нас еще и юбилей королевы Виктории на носу – наверняка «Таймс» повыжмет из него все соки.
Мистеру Муру не оставалось ничего, только хохотнуть:
– Правая колонка на первой полосе с описанием всего торжества – и еще специальные снимки в воскресном номере. Боже мой, Сара, разве это не бывает утомительно – знать все со всех углов?
– В этом деле я пока даже углов не вижу, Джон, – ответила мисс Говард, когда мы выбрались на Бродвей. Грохот, производимый экипажами на улице, слегка приглушался, когда они выезжали на мощенную брусчаткой авеню, однако даже относительная тишина была не в силах смягчить беспокойство мисс Говард. – Призна́юсь тебе – меня оно пугает. Чем-то жутким веет от самой этой истории…
Последовало еще несколько безмолвных секунд нервной ходьбы, и вот перед нами уже вздымались сперва – готический шпиль церкви Милости Господней, с царственной легкостью вытянувшийся над окружающими зданиями, затем – желтые кирпичные стены и монастырские окна № 808. Вообще-то наша старая штаб-квартира была сейчас ближе к нам, нежели церковь: здание стояло фактически впритирку к северной ограде церковного дворика, однако в этой части города ты всегда первым делом видишь шпиль, а потом уже – все остальное. Даже вечносияющие витрины универсального магазина «Маккрири» на другой стороне Бродвея или гигантский чугунный монумент мелочной торговле, коим являлся старый магазин Стюарта на 10-й улице, здорово проигрывали церкви. Единственным зданием, приближавшимся к ней по значимости, был № 808 – а все потому, что проектировал его тот же архитектор, Джеймс Ренвик, который, судя по всему, втайне рассчитывал, что этому маленькому бродвейскому перекрестку суждено стать не просто рынком, а своего рода мемориалом нашим средневековым предкам.
Мы дошли до очаровательной кружевной решетки парадного подъезда № 808 – ее стиль называли ар нуво5, что для меня звучало довольно бессмысленно с тех пор, как я заметил: всякий следующий пижон от искусства претендует на звание «нуво», – и тут мы с Сайрусом и мистером Муром немного помедлили. Не то чтобы нам было боязно входить – достаточно припомнить, что какой-то год назад, во время расследования, пролившего свет на невыразимые ужасы и безжалостно унесшего жизни наших друзей, это место служило нам вторым (а подчас и первым) домом. Все вокруг на Бродвее выглядело в точности так же, как и в те мрачные дни: магазины, тенистый и призрачный церковный двор, изящный, но без вычурности отель «Сент-Денис» (тоже возведенный по проекту мистера Ренвика) – все было таким же, как тогда, и это лишь прибавило живости полезшим наружу воспоминаниям. Так что прежде чем зайти, мы выждали около минуты на пороге.
Мисс Говард скорее всего почувствовала нашу нерешительность и, понимая, чем она вызвана, воздержалась от явных понуканий.
– Я знаю,
Стиль «ар нуво» (фр. букв. «новое искусство») – в 1890–1900 гг. одно из направлений стиля модерн, оказавшее заметное влияние на дизайн в Европе и США.
