style="font-size:15px;"> – Вот и замечательно, – выдохнул он, запуская пальцы в мои белоснежные локоны. – И Лидилла, я надеюсь, что ты сейчас не будешь бревном? – хмыкнул он, снова расстегивая платье, которое я испуганно поправляла лишь несколько минут назад. Но, как ни странно, не стал снимать его полностью. Лишь спустил, обнажив грудь, и задрал юбку. – Я, знаешь ли, жду от женщины ответной страсти в постели… пусть даже вместо постели стол, стул, либо какая угодно поверхность, – добавил режиссер, стягивая черную водолазку со своего подкачанного, пусть и не особо крупного, тела. – Надеюсь, мы уяснили этот вопрос?
– Да, – через силу кивнула я, ощущая ком в горле.
Двадцать два года. Еще ни разу за двадцать два года я не чувствовала себя такой бессильной, беспомощной и уязвимой. Неспособной никак повлиять на происходящее. Конечно, никого не удивят гуляющие в желтой прессе слухи про очередную актрису, которая спит с режиссером. Но сама я никоим образом не собиралась идти по этому пути! И уж тем более не подозревала, что сама приду к человеку, который не оставит мне выбора.
Нет-нет, можно ведь сказать, что у меня есть выбор! В самом деле – взять и уйти, с легкой руки пустив по ветру мечту своей жизни, ради которой просыпалась и усердно трудилась каждый чертов день! Но у меня просто не было силы сказать «нет» этому пугающему мужчине, который в мгновение ока размазал мою волю по полу тонким ровным слоем. А еще я понимала, что скорее сдохну, чем сделаю это. Пускай сейчас меня используют. Пускай я даже изменю парню – в конце концов, с Ниллером я встречаюсь три года, в то время как актрисой мечтала стать буквально всю жизнь. И я ни за что, несмотря ни на какие личные жертвы, не откажусь от этой мечты!
К тому же, если это и вправду только на один раз, то убедившись, что я не нужна ему, Фарлейт оставит меня в покое. Тогда я просто забуду об этом! Сделаю вид, что ничего не было, продолжу отношения с Ниллером и стану актрисой! Да, так будет лучше всего. Но ради этого сейчас мне нужно немного поиграть роль послушной девочки.
Когда обнаженный торс Артера Фарлейта прижался к моей коже, я запустила пальцы в его коротко постриженные темные волосы и невольно застонала, отвечая на жаркий, настойчивый поцелуй. Его тело пахло очень приятно – без какого-либо одеколона, крепко и притягательно. И вдыхая этот аромат, я прикрыла глаза, посасывая язык, проникший в мой рот.
Требовательная рука режиссера не стала медлить и потянулась к моему белью, чтобы стащить его со стройных ножек. И вот он снова коснулся меня – так же, как за несколько минут до этого. Но теперь я не сопротивлялась, лишь напряженно вздрогнула, ощущая немного шероховатые пальцы, скользящие по моей увлажнившейся плоти.
– Знаешь, у тебя очень красивые глаза, – проговорил Фарлейт, разорвав поцелуй. – Такой необычный светлый голубой цвет… напоминают хрусталь, – прошептал мужчина, проводя пальцами второй руки по моей слегка припудренной щеке.
Я позволила себе запрокинуть голову лишь после того,
