которую охотно слетаются мухи-конформоиды.
Вся жизнь эпилептоида проходит, как в замедленной съемке. Он уныло бредет, увязая по колено в своем медовом говне, но с гордо поднятой головой, молитвенно сложенными руками и карманами, полными камней. Ими эпилептоид любит закидывать блудниц и вольнодумцев.
В популярной литературе эпилептоидам приписывается приторное дружелюбие, избыточная вежливость, лицемерие. Свою семью они терроризируют, зато на работе – душа компании. И между приступами агрессии (о них расскажем ниже) у эпилептоидов якобы длительные периоды миролюбия. Этот шаблон пришел к нам с Запада, где общество буквально требует от людей быть милыми и неконфликтными. В России эпилептоиды вовсе не блещут обаянием, улыбаются мало и через силу, миролюбием вообще не отличаются. Вспыхивают быстро и лезут в конфликт. Также «западные» эпилептоиды больше склонны к педантизму, тогда как «наши» – к скупости. Одно вместо другого.
Автор лично знает одного эталонного эпилептоидного психопата, просто «сферического в вакууме» (реально похожего на большой шар, наполненный вонючим газом).
Так вот, этот кадр по западной классификации никак не может быть эпилептоидом. Он жуткий неряха. Волосы всегда жирные и лохматые. Свитер носится неделями и воняет. Зубы в ужасном состоянии. В деловых отношениях тоже беспорядок. Но таковы реалии! Это именно эпилептоид, в чем автор убедился экспериментально, когда успешно сработали все «антиэпилептоидные» манипулятивные техники. И в России таких неряшливых (но скупых и садистичных) эпилептоидов – тьма.
С чем в порядке по обе стороны занавеса, так это с садизмом и гневливостью. Эпилептоид – это всегда мелкий деспот, семейный садист, агрессор. Унижает слабых, заискивает перед сильными. Вопрос лишь в том, готовы ли окружающие позволить психопату слишком много. Все-таки наше общество заметно терпимее и спокойнее относится к бытовому насилию и мелкому деспотизму, поэтому отечественные эпилептоиды не считают нужным маскироваться. На Западе они «изобретают» более тонкие формы психосоматического насилия (над коллегами и близкими). Это не обучение и не тренировка. Психопаты не умеют адаптироваться. Это воля случая и естественный отбор. Явные эпилептоидные агрессоры на Западе попадут в тюрьму. У нас, наоборот, любители «тонкой агрессии» попросту не найдут подходящей жертвы: их либо пошлют, либо не заметят.
Почему вообще эпилептоиды такие агрессивные? Увы, «нипочему». Это врожденное. Неужели нельзя погрузить психопата в некий рай, где ему все нравится и нет причин злиться? Теоретически можно. Только нам всем этот рай адом покажется.
Рай эпилептоида – это бесконечная пасека, где царит идеальный порядок. В ульях вместо здоровых пчел живут мухи-конформоиды, которые одобрительным жужжанием встречают любую эпилептоидную придурь. Правда, мухи ничего полезного делать не смогут. Поэтому эпилептоиду приходится мириться с обычными пчелами. Они трудятся, они приносят пользу, но – вот незадача! – они знают больше эпилептоида и не стесняются своего знания. Могут (о ужас!) покритиковать или обойти своего пасечника на карьерном повороте.
