style="font-size:15px;"> Ростовщик кашлянул, возвращая мое внимание:
– Заклинания… они-то под вас сделаны. Где я найду девицу, которой нужно скрыть веснушки и настоящий цвет волос?
Я сначала не поняла, на что он намекает, а когда дошло, возмутилась:
– Вы что такое говорите?! Я обязательно выкуплю серьги, не смейте и думать о продаже!
Мое негодование разбилось о скептицизм ростовщика.
– Все так говорят, госпожа, а потом и не думают выкупать.
Я не стала спорить – за окном стремительно темнело, тратить драгоценное время на пустое препирательство глупо. А вот на торги – нет.
– Восемь тысяч, господин Корк.
– С ума сошли, госпожа?!
Ростовщик подскочил в своем удобном кресле. Для посетителей в ломбарде стояли жесткие стулья без спинок. Это чтобы не засиживались? Или экономия на посетителях?
– Восемь тысяч. Я хочу их полную стоимость, а за заклинания, заметьте, не прошу.
– Госпожа! Вы оставляете их в залог или продаете? Им красная цена – пять.
Я молчала, решив, что должна получить хотя бы сумму на оплату обучения. Не согласится – пойду к другому ростовщику.
Пожевав нижнюю губу, господин Корк недовольно выплюнул новые цифры:
– Пять пятьсот.
Я рассмеялась:
– Восемь.
– Пять пятьсот.
Молча поднявшись, я ловко схватила с прилавка свою сережку.
– Хорошего вечера, господин Корк.
– Стойте! Шесть.
Я едва не запрыгала от радости. Сумела выторговать столько, сколько мне нужно. Не веря своему счастью, я не сразу ответила, и негодующий ростовщик произнес:
– Хорошо, шесть с половиной. И ни лэта больше!
Что-то бормоча себе под нос, он принялся заполнять бланк.
Странно, почему он уступил? Я внимательно посмотрела на него. Вроде немолод, должен уметь торговаться. Может, я что-то упустила? И следовало просить больше?
Прежде чем подписывать, еще раз внимательно перечитала и усмехнулась: ушлый толстячок повысил процентную ставку.
– Ошибочка, господин Корк.
– Где? – Он сделал недоуменное лицо. – Ай-ай… сейчас устраню ее.
С горем пополам после исправлений договор мы подписали. Бланк позеленел, магические печати вспыхнули, подтверждая, что сделка заключена.
Засунув свой экземпляр в ридикюль, внимательно пересчитала деньги под напряженным взглядом ростовщика.
– Все правильно. Верну с процентами до истечения срока, не переживайте.
Выйдя на улицу, залитую белым светом магических фонарей, я выдохнула. Это было тяжело. И грустно. И в некотором смысле позорно. Хорошо, что подписывала бумажку псевдонимом, а не настоящей фамилией.
Напряжение постепенно отпускало, хотя расслабляться еще рано – предстояло добраться до студгородка.
