я выжил тогда, – сдавленно прошептал юноша, стараясь даже не дышать, потому что отточенное до бритвенной остроты лезвие опасно приблизилось к тревожно пульсирующей жилке. – Он не смог… не успел… меня вовремя дотащили до мага, который и вылечил… Это я, Бел! Клянусь! Я Литур! Тот самый… стой! Не надо! Это правда я, Хвостик! Помнишь, как вы дразнились, потому что я всегда болтался за вами, как хвост?!
– Врешь!
– Нет! Клянусь, это правда! Отцом клянусь, Совтаном, это я! Я!
Он снова замер, чувствуя, как по коже потекла горячая струйка, незаметно пробираясь под воротник и пачкая белоснежную сорочку, но не имел ни сил, ни желания, ни возможности сопротивляться. Его по-прежнему вжимало в землю острое колено, а отточенный клинок щекотал горло. Дыхание вырывалось из груди тяжелое, хриплое. Чужие глаза буквально прожигали насквозь. Однако Литур все же не дрогнул. Даже когда острие надавило чуть сильнее, он не дернулся, не поднял руки, не попытался сбросить верткого пацана, потому что уже знал, что не ошибся: эти люто сверкающие глаза он не смог бы забыть и на смертном одре. Они только у двоих в целом мире могли так гореть – ровным, поразительно чистым светом, как священное небо и бездонная морская глубина. Тем дивным огнем, от которого у него всегда замирало сердце.
– Это я, помнишь? – тихо повторил Литур, неотрывно глядя на белое, странно неподвижное лицо напротив – совсем не похожее на то, что он помнил: уже не детское, вполне зрелое, с точеными скулами, ровной кожей, упрямой ямочкой на подбородке, вот только было оно очень уж… молодым. Слишком молодым для того, кого он знал. – Я тебя не забыл. И Литу… Нас всегда было трое: ты, я и она. Помнишь?
Таррэн несильно вздрогнул. Как он сказал? Лита?! Не так ли звали младшую сестричку Белика, которую он потерял по вине темного эльфа много лет назад? Неужто та белокурая девочка в видении была именно ею?! Той несчастной крохой, что погибла прямо у малыша на глазах?! А тот, второй крепыш, и есть Белик?! Ну конечно! Надо было сразу догадаться – сходство просто поразительное! Литур, Белик и Лита… маленькая сестренка, которую они не смогли уберечь… вот отчего эти двое так ненавидят темных: Лита!
Белик замер, пристально изучая потрясенного парня.
– Хвостик? – наконец неуверенно произнес он, замедленно отводя нож. – Ты Хвостик?!
Литур облегченно выдохнул:
– Да. Я живой. И ты, как оказалось, – тоже. А Лита? Неужели вы сумели?..
– Нет! – внезапно рыкнул пацан, рывком поднимаясь с колен и легко вздергивая на ноги русоволосого крепыша. – Ну-ка, топай отсюда! Да поживее! Дядько, я заберу его ненадолго – хочу выяснить, тот ли это, о ком я подумал, и можно ли ему верить.
– Подумал?! – странно обернулся Литур, ошарашенно воззрившись на посуровевшего мальчишку. – Белка, почему ты…
– Белки больше нет! – зло прошипел мальчишка, разом став похожим на разъяренного кота. – Ты понял?! Белки нет! Нет! Нет! Как нет и Литы! И всех остальных! Он убил нас обоих, и теперь остался только я,
