никакой связи, кроме ”случайных совпадений“» [10]. Здесь, по сути, Клерамбо обвиняется в том, что он механицист и, веря в реальность бреда своих больных, является в своем роде предтечей современной антипсихиатрии[2].
Мы полагаем, что эта критика объясняется тем, что концепция Г. де Клерамбо была почти непреодолимым препятствием для развития нео-джексонистского органо-динамизма самого Эя, который в то время как раз формулировал его теоретические предпосылки. Насколько важной в его глазах была деятельность Клерамбо, свидетельствует, однако, тот факт, что среди почти 100 ссылок на других авторов именно Клерамбо более всего обсуждается в «трактате о галлюцинациях».
Впрочем, критика психического автоматизма началась очень рано. Гиро в том же предисловии, где он превозносит автора судебно-медицинских свидетельств, писал: «Клерамбо представляется мне запоздалым адептом теорий XIX века, нераскаявшимся органицистом, приверженцем психофизиологического атомизма, локализующим искусственно выделенные психические элементы в элементах гистологических и не учитывающим то, что эти объекты не имеют единой общей меры» [13].
Мы полагаем, что ни Анри Эй, ни Поль Гиро, общавшийся с Клерамбо очень близко, не могли читать его тексты с позиции независимого наблюдателя, как это делаем мы в наше время, видя в его психическом автоматизме не последние следы механистического атомицизма начала XX века, но предпосылки психоаналитического структурализма конца нашего столетия.
Такое современное прочтение происходит, несомненно, от знаменитой фразы Жака Лакана в его изданных в 1966 г. «Сочинениях», где он, перечисляя своих предшественников, провозглашает Клерамбо своим единственным учителем в психиатрии: «Его психический автоматизм с метафорически механицистской идеологией, которую, конечно же, есть за что критиковать, представляется нам в плане понимания субъективного текста ближе к тому, что можно получить путем структурного анализа, чем любая другая клиническая деятельность во французской психиатрии»[23].
Лакан считает, что «Клерамбо… как бы воплощает образ старой клиники, недавно описанный у Фуко в его книге Naissance de la Clinique (Рождение клиники)». Действительно, за два года до этого Мишель Фуко опубликовал это, на наш взгляд, самое главное свое произведение [11]. Тем самым, примиряясь посмертно с тем, кого он называет уже теперь своим единственным Учителем, Лакан провозглашает таковым себя самого.
Не знаю, была ли когда-либо отмечена схожесть построения «Сочинений» и «Психиатрической деятельности»: первое произведение, точно так же как и второе, является не научным трудом, монографией, созданной «на одном дыхании» от начала до конца, но сборником статей, докладов на конференциях и семинарах, выступлений на дискуссиях, текстов комментариев, и т. п., собранных по разным журналам и отчетам, разделенных таким же образом, вне строгой хронологии на семь частей, некоторые из которых имеют названия. Разница состоит в том, что в первом случае сам
Антипсихиатрия – международное движение и теоретические концепции, возникшие в начале 60-х годов XX века и представляющие собой радикальную оппозицию традиционной психиатрии
