понеся значительные потери. Остальные же ряды держат копья вверх под углом сорок пять градусов.
Талион, под дружный хохот и улюлюканье одноклассников, резко опустился за парту и уронил голову на руки. Ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда…
– Принимайте этих драных кошек на копья – голос сотника едва перекрикивал лай и хохот варгов – да не забывайте про мартышек в седле!
Вот, ближайшая зверюга, не снижая скорости, пружинисто присела, и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами взметнулась бурой тенью. Легко преодолев передовые шеренги, тварь, с размаху напоролась сразу на три подставленных копья. Раздался громкий треск – одно древко не выдержало удара и сломалось. На солдат брызнуло черным и вонючим. Сатанинский хохот сменился жалобным воем, переросшим в булькающее сипение.
Наезднику повезло еще меньше. Вылетев по инерции из седла, орк перевернулся в воздухе, и точнехонько насадился задницей на копье Талиона, дернулся и затих. От неожиданности страж чуть не выронил оружие из рук. Копье сразу стало тяжелым и он вынужден был упереть его тупым концом в землю. Сверху по древку побежала темная струйка густой жижи. Через мгновение Талион, державший копье обеими руками испачкался ею до запястья.
«Наконец, я вдохну полной грудью запах орочьей крови!» – с пафосом подумал молодой человек. Поднеся ладонь носу, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох…
Смрад был, такой, что юноша едва не потерял сознание. То, что он принял за кровь, было содержимым проткнутого насквозь орочьего кишечника… Талион выронил копье. Дикий рвотный позыв скрутил его тело, согнул напополам и бросил на колени.
Талион так блевал только однажды… Тем майским вечером, он и еще полдюжины одноклассников – таких же четырнадцатилетних подростков, решили весело отметить окончание третьего курса военной академии. Дружной галдящей гурьбой они завалились в таверну «Хмельной Эльф» в нижнем городе, и, заняв самый видный стол, заказали себе жареную на вертеле оленину и черный портер. После второй пинты крепкого гномьева пива, они уже почувствовали себя бравыми ветеранами, прошедшими не одну войну. Пафосно вздымались кружки, хмельные голоса выкрикивали тосты, которые, как казалось пьяным подросткам, могли принадлежать только героям прошлого:
– За короля!..
– За академию!..
– За Стражей Цитадели!..
Талион сидел за дубовым столом и тупо улыбался. В глазах у него все плыло, голоса галдящих друзей казались низкими и растянутыми. Желудок как будто узлом связали, а к горлу подкатывала тошнота.
– Т-та-али-ио-он!.. – раздался совсем рядом пьяный голос его приятеля Джонотана Блюбери – ты чего такой смурной, дружище? Тебе срочно нужно выпить…
В руке у Талиона вдруг появилась полная кружка портера. Он сделал большой глоток, но пиво не желало проглатываться. Оно противной тошнотворной волной подкатывало к горлу. Юноша сделал усилие и проглотил
