и показываю сидящему рядом с водителем лейтенанту свое предписание…. Ать-два.
– Лейтенант Жуков, – говорит, – командир первого взвода. Нас предупредили….
– Ну вот и славненько, товарищ Жюков, что вас еще не расстреляли, – говорю я, вспомнив старый анекдот. – Подвинься-ка, и поедем с ветерком.
А у КПП завода нас уже ждут… Комитет по встрече, так сказать. Пренеприятнейший тип из особого отдела, капитан ГБ, да еще, блин, корейская морда. Как мы из машины вылезли, так он мое амбре и унюхал… Но только зашипел: «Я с тобой после разберусь!» – и кулаком погрозил (мол, не до тебя сейчас), и сам моими морпехами командовать начал. Потом манит меня за собой вдоль причала пройтись. А кроме него, там целый комитет – представитель от РТВ, от медслужбы; ну и я четвертый, значит.
А на причале куча народу и страшный бедлам; какой-то кавказец-аксакал на рабочих кричит, баба рыжая суетится, и присутствует еще один тип – в шляпе, весь из себя фешенебельный – рядом с ним капитан второго ранга. Ну, с этим все понятно – командир ошвартованного тут же БДК, пересекались мы с ним как-то раз. Ольшанский (кажется, Петр) – нормальный мужик, не из этих.
И тут на этот самый БДК как раз и перегружают контейнеры с железнодорожных платформ. А эти контейнеры, верно, и есть тот самый секретный объект, который мы с товарищем Кимом должны пасти. А старенький ара и неприятный тип в сером костюме – и есть секретные конструктора, измыслившие очередную техническую гадость на погибель нашему вполне вероятному противнику. Только вот у наших вождей все равно не хватит духу пустить эту штуку в дело. Да мне ж самому довелось после войны трех восьмерок полюбоваться на эту тварь Конди через оптический прицел. Стоило чуть шевельнуть пальцем – и то дерьмо, которым набита ее голова, мелкими брызгами разлетелось бы по окрестностям. И что вы думаете – отмена операции.
Пока я находился в грезах о прошлом, произошло еще одно «явление Христа народу». На причал вкатился черный «лендкрузер». Раз вкатился – значит, на КПП предъявил какую то страшную бумагу, значит – наблюдаем. За таким вообще положено наблюдать лежа, из кустов, но где мы вам тут возьмем кусты на бетонном пирсе? А события развиваются – из «круезера» вылезает здоровенный мэн (явно в спортзале груши околачивает). Широченные плечи уравновешивают укрощаемый живот. Одет а-ля Путин – то есть водолазка под пиджак и черные очки. За мэном из машины появляется фемина неземной красоты и с серыми волчьими глазами. Батюшки, девушка! А я вас знаю (точнее, про вас слышал)! Это же Даша Спиридонова. В августе восьмого, в мои лейтенантские годы, когда мы давали грызунам обнюхать монтировку, их группа работала по соседству с нашей. И когда стало по-настоящему жарко, отвлекла внимание на себя. Она тогда совсем девчонкой еще была. В точке эвакуации вертушка забрала двух бойцов и ее, тяжело раненую в грудь, а остальные сгинули в тех горах бесследно…. По телохранителям мой глаз скользнул привычно – обычные бодигарды; ну не совсем обычные, из «девятки», но если что, для меня и моих
