Мы в браке более 15 лет. Он самый веселый и жизнерадостный человек из всех, кого я знала (друзья не дадут соврать). И вот этот человек вдруг просто берет и гасит свет внутри, погружается во мрак.
Депрессия – это когда человек живет в сумерках жизни и его все устраивает.
Проблема в том, что это вам со стороны очевидно, что там темно и сыро, а он отлично видит в темноте и с каждым днем все меньше скучает по свету. Там, где свет, больше не весело и не френдли, там даже наоборот – хмурые люди, которым что-то от тебя нужно, проблемы, задачи, обязательства. А в своей болезни ты как бы в чуриках: чур тебя не трогать.
Однажды мы с мужем смотрели фильм «Игра в прятки». Нет, он не о депрессии – о раздвоении личности. Там какой-то неведомый Чарли совершал страшные преступления на глазах у маленькой девочки, а ее папа, пытаясь ее защитить, весь фильм искал этого Чарли. В конце выяснилось, что папа и Чарли – это один и тот же человек.
То есть сначала он на глазах у ребенка кого-то убивал, потом выходил из комнаты, а через минуту вбегал в нее, хватал плачущую дочку за плечи, тряс и кричал: «Кто? Кто это сделал?» Меня потряс тот фильм. Разве могут две противоположные личности уживаться в одном человеке? Теперь я знаю ответ, я его видела. Могут.
Депрессия превращает одного человека в совершенно другого. Моего мужа зовут Миша, но иногда он Чарли. Нет, он, конечно, не убивает людей, не расчленяет животных и не совершает преступлений под покровом ночи. Единственное преступление, которое совершил Чарли, – пришел и отнял у нас Мишу, уволок его в сумерки и держит там в заложниках. Чарли – это такой нарицательный образ человека в депрессии.
Жизнь выставляла счета и напоминала об обязательствах. Мише звонили с работы, с учебы, ремонтники. Звонила я, говорила: «Купи молока». Чарли раздражался, кутался в сумерки. Ему было плевать на молоко, на меня и даже на себя. Чарли хотел чуриков и сумерек.
Первое время, когда ты еще не знаешь, что депрессия уже пустила в человеке свои метастазы, ты живешь как ни в чем не бывало и списываешь постоянную хандру, перманентное недовольство и вспышки агрессии на его усталость, проблемы на работе. Ты пытаешься взять ситуацию под контроль, таскаешь человека в театры и гости, постоянно спрашиваешь: «Да что с тобой?»
Ты спрашиваешь у Миши, а Миши уже нет. Есть Чарли. Ты начинаешь подозревать, что проблема в измененном сознании человека, в том, что он Чарли. Чарли не хочет тебе отвечать, ты его раздражаешь. Ты открываешь дверь в его сумерки, и сквозь проем сочится свет. Чарли отвечает агрессией – беспочвенной, злой, токсичной.
В конце концов ты все поймешь и перестанешь открывать дверь без очень уважительной причины. Вам с Чарли не о чем говорить. Да что там – эту дверь очень хочется заколотить, а потом сбежать, далеко-далеко.
Но сбежать – это слабость, это бросить человека в беде. Так нельзя. Нужно набраться смелости и научиться видеть в темноте. Потом войти в сумерки, найти там Мишу, протянуть ему руку, сказать: «Пойдем!» – и выбежать на свет. Вдвоем. А вот потом заколотить дверь, чтобы Чарли навсегда остался там, в своих заколоченных
