Не люблю свое имя. Не люблю жену. Когда я ее разлюбил?
Не помню. Почему у нас нет детей?
Я стесняюсь ее спросить. Я не помню.
Люблю работать вечером или в ночь.
Когда все засыпают можно спокойно сесть в ординаторской и думать.
Думать обо всем.
Недавно пришел к интересному выводу: В молодости людям кажется, что они могут изменить мир. В среднем возрасте понимаешь, что не получится, а к старости опять кажется, что все можешь.
Вот и опять затихают голоса. Люди, готовые к реинкарнации идут спать.
С какого перепуга я взял, что они готовы к реинкарнации?
Да они просто уже забыли, кто они.
Уже произошла встреча со старческим маразмом.
Им все нипочем.
Каждый живет в своем известным только ему мире.
Они все похожи друг на друга.
Не узнают близких, тянут салфетки друг у друга, плачут, как дети.
Да готовы они, готовы.
После реинкарнации человек ведь не помнит, когда он жил и кем был.
А кто точно доказал, что реинкарнация —это что-то реальное? Это ведь только предположение. Теория так сказать.
От этих мыслей Геннадия отвлекло пение Полечки.
Это была старушка, примерно девяноста лет, которая каждый день пела своё личное поппури на известные старые песни.
Звучало поппури примерно так:
«Ой цветет калина в поле у ручья,
Золотятся фиалки, в парке Чаир
солнце с морем прощалось»
Полечка не понимала, что она старушка и видя себя в зеркале каждый раз спрашивала нянечку одно и тоже:
– « Ой, мамочки! Ой! Кто это?»
Ей казалось, что она все еще маленькая девочка,
нянечка ежедневно начинала свой обычный текст.
В зеркале Полечка, только уже взрослая и старенькая.
Несчастная старушка начинала так горько плакать, что сердце разрывалось от жалости и бессилия, что —либо изменить.
Геннадий чувствовал, что с ним стало что-то не так после тяжелой аварии, случившийся два года назад.
Только что именно?
Иногда ему казалось, что Ксения не его жена и он втихаря присматривался к этой чужой ему женщине.
Пытаясь понять, как он мог на ней жениться. Ксения была похожа на хищную птицу и своей хваткой и взглядами на жизнь иногда приводила Геннадия в замешательство.
Наверно я очень изменился после аварии.
Я долгое время был в коме. Мне кажется, что я не знаю, вернее не помню кто я.
Хороший дом престарелых.
Почти весь персонал из русских. Да и постояльцы тоже почти все свои.
Удачно же я устроился, однако.
Мысли продолжали будоражить мозг Геннадия и однажды он решился обратиться к знакомому врачу-психиатру.
Предварительно
