за кофейком! Всё через пень-колоду началось!
– О! Не прошло и года, как Малинина влипла в историю! – заржали девки, – чё случилось?
– На меня налетел этот длинный губошлёп из Кемерово, Раменский! Ох, и хамло!
– А кружка твоя где? – спросили девки.
– Рамку по башке треснула.
– И чё?! Он весь в крови? – ахнули они.
– Не, у него башка, по ходу каменная! Вот чашечке моей капец.
– И вот за шо ты моего Рамочку так не любишь? – вздохнула Дашка из Краснодара, – зимой тоже его грязью поливала, и опять.
– Грубый, циничный хам твой Рамочка! – отвечаю.
Снимаю грязную футболку, остаюсь в белом кружевном лифчике и джинсовых мини-шортиках.
– Девки, так жарко у нас, я кондиционер прибавлю? – спрашмваю я и встаю на стул, кручу колесико кондея, расположенного над входной дверью номера.
И тут в дверь раздаётся пара громких стуков кулаком, а потом дверь с ноги открывается, выбивает у меня из-под ног стул, и я падаю прям на руки… к Раменскому! Прихожу в себя и произношу, всё ещё находясь в его объятьях:
– Слышь, уважаемый! Меня уже подбешивает мой столь частый телесный контакт с тобой!
Я освобождаюсь от его объятий и отхожу на пару шагов. Он с ухмылочкой переводит свой взгляд с моей шикарной груди на не менее шикарный пресс. Я устало вздыхаю и накидываю халатик, а потом спрашиваю:
– Ты чё припёрся-то, милый?
– Я по делу. Ты футболку свою будешь стирать, постирай и мою заодно, твой же косяк? – и протягивает мне свою «кофейную» одежонку.
– Во-первых, все стиральные машинки в одинаковых режимах стирают, что в этом номере, что в твоём. А во-вторых, я и не собиралась свою стирать, выкину да и всё. Так что обломись, Рамочка! Ищи другую Золушку, – закончила я с ехидной улыбочкой.
– Не надо ничего выкидывать, я знаю, чем вывести пятна от кофе, – подлетела к нам Дашка и отобрала у нас футболки.
– Если что, Дашенька у нас любит зефирки, купишь ей в знак благодарности, – говорю я Раменскому.
– Вот и купишь, это всё по твоей милости случилось, – отвечает этот жлоб.
– Бля, вот за что тебя бабы любят, а?! – офигеваю я от его жадности.
Он ухмыляется, а потом берёт мою ладонь и опускает себе на ширинку джинсов! И, облизывая свои пухлые губы, отвечает:
– Вот за это.
Сказать, что я в ахуе от такой наглости – ничего не сказать! Выхожу из ступора и резко, со всей силой сжимаю его «хозяйство» в своей ладони. Этот орёт и сгибается пополам, а я отпускаю его и скрываюсь за дверью ванной.
Рам колотит мне в дверь и вопит:
– Открывай, сучка такая, я тебя точно вы*бу щас!
– Да ладно! Твой «инструмент» ещё от шока не отошёл! – ржу я из-за двери.
– Кристин, выходи, он ушёл, – кричит мне через пять минут Дашка.
Я выхожу, девки смотрят на меня так офигевше:
– Крис,
