законы задают. А что тело человека – это только из души узнают, больше неоткуда. Теперь смотри, он натренировался загонять свою душу в состояние, которое, в свою очередь, заставляет узлы моделирования создавать что-то в пределах ауры – то есть той части реальности, которую его узлы визуализации рисуют. То есть тоже хак, но такой… продвинутый. Попросту, он верит, что он не просто человек, а человек с огненным шаром или, там, молнией в руке, а узлы моделирования послушно берут под козырек и срочно исправляют модель, чтоб в руке этот огненный шар был. Ну, а уж узлам визуализации вообще по фигу, что показывать. Вот и получается огненный шар в руке, а потом, как он там нарисовался и вышел за пределы ауры, тут уж независимые узлы визуализации берут его на себя, и получается вполне материальный для местных жителей объект, который летит, куда кинули. А заклинание на объекте – это остаточная связь с его собственной душой, которая теперь повторяет тот же трюк уже вокруг этого созданного камня. Потому и расстояние ограниченное – связь теряется.
– Да, похоже на то, – кивнул Миха, уже тоже налив и попробовав вина, – Самородок, блин… Хотя, подозреваю, тут большая часть магов так и работает, а не только этот Кулибин. Когда он очухается?
Словно услышав его слова, паренек застонал и открыл глаза. Мы подняли его, усадили за стол, и Миха стал поить его вином из кружки. По-моему, он втихаря чего-то намухлевал с вином, так что наша находка уже через минуту открыла глаза и вполне бодро, как и прежде, подозрительно уставилась на нас.
– Все равно не дамся этой зверюке, и не надейтесь! – заявил он.
– Какой еще зверюке? – удивился я.
– Машке! Зверюка еще та, и не притворяйтесь, что вы не от нее.
– Ладно, придурок, потом о своей Маше расскажешь, – прервал его Миха, – Лучше скажи, чего ты стал кидаться в нас всякой дрянью?
– Она не моя! – возмутился паренек, – Век бы ее не видел, зверюку хищную.
– И правда, говорил бы ты по-нормальному, – вмешался я, с удовольствием отгрызая по крошке от кусочка солёненького овечьего сыра. Очень уж хорошо он к легкому сладкому вину шел, – Шли мы, никого не трогали, вдруг ты в нас чего-то кидаешь. Знаешь, нам обоим хочется сильно на тебя обидеться. Так что лучше объяснись. Как тебя, кстати, зовут, чудо в перышках?
– Дырт, – мрачно буркнул он, – Вообще-то мое родовое имя д'Эртанин, но простой люд это даже выговорить не может, так что по-простому Дырт, я уже и сам привык. А кидался, потому что вы хотели меня поймать и отвести к ней! Я так думал. И все равно не затащите!
– Еще чего, тащить тебя куда-то. Мы и так тебя до деревни тащили, хоть бы спасибо сказал, скотина! – хмыкнул Миха, явно еще злой на парня, – Мы тут решаем, тебе сразу пинок под зад дать или сначала морду начистить за невежливое поведение. Так ты что, придурок, от девки бегаешь? Жениться не хочешь и из-за этого в честных людей молниями
