покоряли Европу в своих крестовых походах. Хайль Гитлер!
Геринг выкинул вперёд правую руку в нацистском приветствии.
– Хайль Гитлер! – воскликнул Рудольф фон Бергманн и тоже вскинул вперед правую руку.
Рудольф вернулся в свою эскадрилью пятнадцатого июня. Выйдя из автомобиля около большого здания бывшей школы, оборудованного под офицерский отель, он направился в него, неся в руках два чемодана с берлинскими презентами для приятелей.
Сослуживцы встретили его в офицерском отеле восторженными приветствиями. Как же, герой эскадрильи побывал в Берлине и виделся с самим шефом авиадивизии «Герман Геринг».
– Как поживает твоя Марта? – добродушно спросил Рудольфа его приятель лейтенант Ганс Шварцкопф. – Она не забыла своего жениха?
– Всё в порядке, Ганс, – ответил приятелю Рудольф, – Марта верна мне и ждёт моего возвращения после восточной кампании. Мы прекрасно провели время, пока я был в Берлине.
– Ты, я смотрю, бородку отпускаешь! – подтрунивал Рудольфа Генрих. – Твоей Марте, что, бородатые мужчины нравятся?
Рудольф мечтательно улыбался, уйдя в свои воспоминания о встречах с любимой девушкой в фамильном замке семьи в пригороде Берлина.
– Ну, а мы живём здесь тоже неплохо, – прервал воспоминания Рудольфа Ганс, не дождавшись от него ответа. – Местные девки любят нас и не дают нам скучать. И, вообще, польки такие страстные! Стоит только намекнуть на любовь и они твои. Не все, конечно. Есть и такие, которые шарахаются от нас на другую сторону улицы, едва увидят германский мундир.
– Отчего у вас скучная жизнь? – не понял Ганса Рудольф. – Вы, что, совсем не летаете?
– Да полёты это привычное дело! – скривив гримасу на лице, недовольным голосом произнёс Ганс. – Летаем мы ежедневно. Пересекаем границу русских, углубляемся на их территорию, смотрим, чем они заняты и возвращаемся обратно. Скучные полёты.
– А что русские? – с любопытством спросил Рудольф. – Раньше, до моего отъезда в Берлин. Они вели себя очень скромно. Летали на своих самолётах И-16 или И-153 в отдалении и не мешали, мне, по крайней мере, совершать облёты их территории.
– А ничего не изменилось, – качнув головой, ответил Ганс. – У русских издан приказ, который запрещает им противодействовать нам, чтобы не вызывать конфликтов. Они, глупые, думают, что нас можно спровоцировать на военный конфликт, не понимая, что скоро им так и так придёт капут.
– Ладно, слетаю, и сам увижу, что изменилось за время моего отсутствия, – сказал Рудольф. – Сейчас я с дороги и не против отдыха в твоей компании. Я привёз из Берлина прекрасный французский коньяк. Приглашаю тебя ко мне в номер на дегустацию этого напитка.
– О! Ты, Рудольф, как всегда, гостеприимен и щедр! – потирая ладони, воскликнул Ганс. – С удовольствием составлю
