самолётика, в котором сидели он и Анна. Ему нравились восторженные возгласы Анны, когда самолётик, перевалив верхнюю точку вращения, стремительно нёсся вниз, чтобы после этого вновь забраться вверх.
Аттракцион длился чуть больше пяти минут.
Заведующий аттракционом следил за временем и после очередного вращения, в тот момент, когда самолётик находился в верхней точке вращения, выключил электрический двигатель, а затем вновь включил его, но с обратным вращением воздушного винта.
Самолётик вновь забрался вверх, но, не перевалив верхнюю точку вращения, хвостом назад скользнул вниз.
После нескольких затухающих раскачиваний самолётик остановился.
Иван выбрался из своей кабинки, встав на ступенчатую стремянку.
Анна продолжала сидеть на стульчике в своей кабинке. Она приходила в себя после непривычного для неё вращения, когда приходилось терять ориентировку, где находилась земля, а где небо. От этого, как ей показалось, бесконечного вращения у неё кружилась голова.
– Аннушка, давай мне руку! – стоя рядом с Анной, сказал ей Иван. – Я помогу тебе выбраться из твоей кабинки.
С помощью Ивана Анна выбралась из самолётика и спустилась на землю по ступенькам стремянки.
Иван взял её под руку, и они медленно пошли к ближайшей скамейке, которые находились вблизи под тенистыми деревьями.
– Закружилась твоя головушка! – поглаживая руку Анны, сказал Иван. – Отдохни, милая! Это с непривычки! Я в небе кручусь так подолгу. Особенно много приходиться кувыркаться во время ведения учебного воздушного боя. Чем лучше пилот может кувыркаться в воздухе на своём самолёте, тем больше вероятность того, что он сможет победить противника в бою.
– Я бы не смогла так кружиться, как ты рассказываешь, – ответила Анна, приходя в себя после головокружительного аттракциона. – Значит авиация не для меня! И я правильно сделала выбор своей профессии. Я медик! Крутиться вверх ногами мне не приходится, но порой бывает трудно, когда нужно оперировать больного и операция длится несколько часов. И вместо голубого неба над головой приходится видеть красную кровь, которая течёт из раны во время операции. Не каждый может выдержать и такое напряжение в работе, и кровь, а порой даже смерть человека, которого врачи пытались спасти. У всех профессий своя романтика.
– Ну, как? Ты отдохнула? – участливо спросил Иван.
– Да, мне уже хорошо, – ответила Аня, – но я хочу посидеть здесь рядом с тобой. Мне хорошо, когда ты рядом. Я чувствую себя защищённой и ничего не боюсь. А после этого аттракциона я немного поняла, какая у тебя бывает работа в небе. Ты смелый и мужественный человек! Я думаю, что лётчики, это особенные люди. И ты относишься к этой категории людей.
– Ты права, – ответил Иван. – Лётчики особенные люди. Не каждому дано летать в небе. У нас такая профессия, на которую свысока не посмотришь! А, вот нам, и, в частности, мне, сверху видно всё! Когда я
