style="font-size:15px;"> – Не такой плохой цвет, каким кажется. Некоторые, например, умудряются увидеть в нем минимум пятьдесят оттенков.
Корнев усмехнулся, задержал на мне взгляд и отошел. Надеюсь, он не подумал, что я намекала ему на возможный интим? Снова невольно поежилась и отвернулась – увлеклась съемкой, наблюдая, как Лариса сначала неловко и смущенно, а затем со смехом и явным интересом делает то, о чем ее просит фотограф. И снова услышала голос Корнева, ставшего рядом со мной:
– На вот, согрейся, – он протянул чашку с горячим кофе, а на мой вопросительный взгляд пояснил: – Дрожишь.
С благодарностью приняла чашку и отвернулась, ожидая, не последует ли каких-нибудь грязных намеков. Мне бы очень, очень-очень хотелось, чтобы их не было – в первую очередь, из-за самого Влада. Дело в том, что у меня есть в жизни четкие принципы, один из которых – секс по любви. Но он-то не подозревал ни о моих принципах, ни о том, что я ходила на дзюдо на пару с подругой. А мне так не хотелось обновлять синяк, который он так виртуозно замаскировал…
– Не кисни, – заметив мой взгляд, усмехнулся Корнев и опять отошел.
Только на этот раз не к своим помощникам и ассистентам, а к фотографу. Тот как раз освободился и отпустил хохочущую Ларису, пообещав ей обалденные снимки. Я наблюдала, как Корнев и Калинский о чем-то договариваются, но ровно до того момента, как Лариса, подойдя ко мне, закрыла обзор.
– Ев, – сказала она, все еще улыбаясь, – ты знаешь, а он, по-моему, вполне нормальный.
– Понравился? А как же зомби с двадцать девятого этажа?
– Боюсь, мне его не оживить, – отмахнулась Лариса немного расстроенно, но тут же приободрилась. – И вообще, я говорю о другом. Ты знаешь, мне кажется, что у нас выгорит этот план «Б». И если я пройду дальше, я смогу договориться, чтобы тебя…
– Ева! – неожиданно громко прозвучал голос фотографа. – Ну давай, давай, рыбка, поторопись! Плыви сюда!
Я вопросительно взглянула на подругу, но та отчаянно покачала головой.
– Это не я! Я еще не успела поговорить о тебе!
Перевела взгляд на стилиста и поняла: он. Вот он успел переговорить обо мне с фотографом. Более того, для того и подошел к нему.
Пожалуйста, – подумала я, подходя к фотографу, – пусть стилист окажется голубым. Пожалуйста-пожалуйста… А лучше бы они оба…
Глава 8
Когда я подошла, фотограф склонился и практически впился в меня взглядом.
– Так, рыба моя, так… – он снова принял вертикальное положение, немного подумал и выдал вердикт: – Лицо симпатичное, но и только. А вот глаза выразительные и со смыслом. Мне нравится эта ранимая настороженность. Она кажется естественной. А с учетом того, что я видел ранее, может, таковой и является.
Он перевел взгляд на стилиста, но тот махнул рукой, словно отгонял от себя рой назойливых ос. Он явно не хотел вспоминать ни того, что ранее видел, ни того, что ранее пережил. Умница – он жил настоящим.
– Лицо
