ран. Одного глаза у него не было, и все это вместе производило отталкивающее впечатление.
Он спешился, привязал взмыленную лошадь к стволу пальмы и, приподняв картуз, сказал:
– Привет Звезде Атласа!
Афза взглянула на него, делая вид, что не узнает, и ответила несколько небрежно:
– Аллах с тобой, франджи!
– Можно напоить лошадь? Я уж не первый раз останавливаюсь у этого колодца.
– Теперь я тебя узнала.
Подошел негр с большим глиняным сосудом и, наполнив его по приказанию хозяйки водой, молча поставил перед спаги.
– Вода в пустыне не так плоха, как думают, у нас в бледе куда хуже, – сказал спаги.
– Здесь не пустыня, – возразила Афза, делая знак негру.
Негр Ару, привыкший понимать свою молодую госпожу без слов, отошел шагов на десять и спрятался в кустах акации, куда предварительно уже поставил одно из тех длинных ружей с выгнутыми прикладами, какие употребляются у марокканцев и алжирских бедуинов, и пару длинных пистолетов.
Хасси аль-Биак, очевидно, поручил ему охранять дочь.
– Вода у нас хорошая, – продолжала Афза, – дай твоей лошади напиться вволю. Когда ты выехал из бледа?
– Вчера вечером: я ездил в Моселлах с поручением от вахмистра.
– Капитан еще не вернулся?
– Нет. А кстати, мне надо передать тебе известие, которое вряд ли тебя обрадует…
– А что? – спокойно спросила Афза.
– Михая Чернаце, венгерского графа, посадили в карцер… Теперь ему скоро…
– Что ж, он плохой человек!
– Настоящий черт! Не то что наш вахмистр. Недаром ему дали золотую медаль за стычку с какими-то неграми в Сенегале.
– Вот как! – сказала Афза.
Спаги выпил несколько глотков воды и, стоя около лошади, спросил:
– Ты знаешь, что он любит тебя?
– Кто? – рассеянно спросила Афза.
– Ах, черт! Да вахмистр. Только и думает о тебе. Ведь ты видела его, разве он не красивый мужчина? И хороший человек. Весь блед его обожает… Он сделал бы тебя счастливой.
Афза не могла удержать презрительной улыбки: она знала, как все ненавидели вахмистра – даже больше Штейнера.
Видя, что Афза молчит и глубоко задумалась, спаги вынул старую трубку и несколько раз затянулся крепким табаком.
– Сказать тебе, красавица, – снова заговорил он, – я друг-приятель вахмистра. Он предлагает тебе выйти за него замуж. Со временем он надеется стать одним из тех блестящих офицеров, каких тебе случалось видеть во главе африканских стрелков. Ведь это честь для мавританки.
Афза молчала, нервно обрывая ветку акации.
– Будь я на твоем месте, я бы гордился стать женой француза…
– Как сразу решиться? – ответила наконец мавританка. – Мне пришлось бы следовать за ним во Францию, а я не привыкну к жизни в большом
