чтобы махнуть рукой на предстоящий поход, было нечто весьма притягательное.
Первый Чародей Ремийе осторожно двинулся к трону, молитвенно сложив руки:
– Ваше величество, вы уверены, что это разумно? Не лучше ли было бы тейрну…
– Нет, – перебил его король. – Я принял решение. – С этими словами он снова сел на трон, глядя исключительно на Женевьеву и намеренно не обращая внимания на Логейна. – Командор, я вскоре с вами свяжусь, чтобы обо всем договориться. А теперь мне хотелось бы, чтобы вы оставили меня наедине с тейрном.
У Первого Чародея был такой вид, словно он опять хочет что-то сказать, но Женевьева, глядя на него, покачала головой. Отвесив изящный поклон, она повернулась к выходу. Дункан и все прочие последовали за ней. Двое мужчин на помосте едва ли обратили внимание на их уход.
Когда тронный зал опустел, Мэрик откинулся на спинку трона, ожидая, что Логейн сейчас разразится неизбежными обвинениями. Теперь всякий раз, когда они встречались, Логейн был облачен в массивный серебристо-серый доспех. Он добыл этот доспех у командира шевалье в битве при реке Дейн и носил трофей, не снимая, до самого победного парада, который прошел в Денериме несколько лет спустя. Народ его за это обожал, а Мэрик над ним подсмеивался.
По прошествии лет, однако, ему все меньше хотелось смеяться. Вначале Логейн, Мэрик и Роуэн без устали трудились над восстановлением страны. Так много нужно было сделать, столько проблем оставил уход орлесианцев, что, казалось, на все просто не хватит времени.
То были нелегкие годы, но на свой лад восхитительные. Все время нужно было принимать трудные решения, и король с этим справлялся, хотя каждое такое решение отнимало частицу его души. Ферелден вновь окреп и набрался сил – как они и мечтали. Когда у Роуэн наконец родился сын, Мэрику подумалось, что вот теперь он может позволить себе побыть хоть чуточку счастливым.
А потом она умерла, и все изменилось.
Логейн смотрел на Мэрика так, словно понятия не имел, кто это такой. Внезапно он выхватил меч и приставил его острием к груди короля.
– На! – отрывисто бросил он.
– Спасибо, у меня есть свой.
– Это не чтобы ты его взял. Это чтобы ты бросился на него, раз уж тебе так захотелось свести счеты с жизнью.
Мэрик почесал переносицу и вздохнул. Логейн, которого он знал прежде, терпеть не мог драматических сцен. Кажется, прошедшие годы изменили его.
– Может, ты предпочел бы сам броситься на него?
– Я не пытаюсь убить себя. – На лице Логейна было мрачное, почти уязвленное выражение. – Так будет быстрее и проще. По крайней мере, у нас останется тело для погребального костра. И мне не придется рассказывать твоему сыну, что его отец ушел в безрассудный поход и не вернулся.
– Логейн, порождения тьмы существуют на самом деле. Что, если Серые Стражи говорят нам правду?
– А что, если нет? – Логейн подошел к трону, уперся обеими руками в подлокотники и, нагнувшись, заглянул
