конь вороной, словно чёрная ночь,Храпит, клочья пены роняя.
Ну, прочь все сомненья, и слабости прочь,
Коль выпала доля лихая.
И вот миг спасенья… И нет вдруг огня…
Привет Вам, друзья, от Хлопуши!
Давай же, Удача, пропой за меня
И свистни мне радостно в уши!
…Ничем не обуздана дикая злость.
Повсюду пылают поместья.
Смятеньем охвачена белая кость:
Крестьян не купить грубой лестью.
Как бунт обуздать и где выход найти?
Бунт русский ко всем беспощаден! (Примеч.)
А мрачные факты нельзя обойти,
И путь к их решенью не найден…
Ах мой атаман, Емельян Пугачёв,
Разбойничье сердце ликует!
Но скоро тебя спеленают без слов,
Иудина суть торжествует…
Ты жариться будешь, конечно, в аду.
Ждёт плаха тебя не дождётся.
Я в ад не зайду, стороной обойду,
Тебе же, как вижу, неймётся.
Станичная знать подвязалась всерьёз –
«Споймать атамана – злодея».
Сбываются планы, царицын прогноз:
Плебеи мстить будут плебею…
А мстить потому, что назвался царём,
Жизнь сытую разом порушив.
А сами кричали: «Нам всё нипочём!
Ватагой державу порушим…».
Предатели думают: милость всем им
Дарует вдруг царская свора.
На плаху взойдут все, один за другим:
Казнить будут каждого вора.
А тот, кто на плаху сей час не взойдёт,
О том пожалеет стократно…
Клеймённая ярость в остроге найдёт,
И ад поглотит безвозвратно.
Предательство людям лихим не с руки,
Чтоб жизнь коротать благочинно.
А трус не войдёт в лоно бурной реки:
Зачем рисковать беспричинно?
2
Да что всё о них… Мне на них наплевать,
Предатель – он трижды Иуда.
Но я сам не буду судьбой понукать,
Мне б выбраться только отсюда.
Губителен пушек огонь по полкам
Мятежного атамана.
Я спрячусь… Не сдамся так просто волкам,
Исчезну в покрове тумана.
И я понимаю, что всем нам конец,
Но только не рвите мне душу.
С небес подмигнул мне весёлый Телец:
Беги и спасайся, Хлопуша!
И вот миг спасенья и нет вдруг огня,
Замолкли на поле все пушки.
Дарует свободу сей миг для меня,
Бродяги, «убивца», Хлопушки.
Прорвался оврагом… Прощай, Атаман!
Прощайте мятежные будни!
Мне ноздри не вырвет бродяга – туман,
Но путь мой неясен и труден…
Мне милость спасенья дарует Господь
Без всякой на то подоплёки.
А чёрная, страшная, жуткая ночь
В след бросит одни лишь упрёки.
Трепещет в душе окаянство моё,
Оно пуще жуткой заразы.
И лихость с бедой вновь опять за своё:
Лютуют с проворством проказы…
Давай же, удача, молись за меня,
И
