люди. Я шла через всех. Я шла… мне надо было срочно, срочно просить прощения. За все. За те письма, за личные дела, за исключение из института. За то, что судовой врач попросил дать ему рекомендацию, он учился у нас в институте, и ему нужна была рекомендация на открытие визы. Конечно, я ее не дала. Видите ли, он не был активен в комсомоле. Как можно такого человека пускать за границу? Я не думала о том, что я портила жизнь людям. Так, спокойно, мимоходом. Я о нем даже забыла, об этом человеке, и только теперь, на проповеди, я поняла и ужаснулась, сколько зла я сделала. «Господи, прости!»
Я видела, что еще кто-то выходил и упал на колени. И я упала на колени. И я говорила Богу, я говорила все, что у меня было, я говорила: «прости, прости, если можешь, прости меня!» Я не оправдывала себя. И вдруг я опять заговорила на том языке, что в церкви. Я не могу остановиться. Я хочу остановиться, мне страшно, но я не могу остановиться. И тут прозвучало: «Аминь!» Я замолчала, и я вся сжалась: «сейчас меня опять возьмут за шиворот, и с позором вытащат из этого зала». (Заплакала). Никто меня не взял за шиворот, а, наоборот, пастор подошел, поддержал меня так за локоть, чтоб я поднялась, и говорит:
– Поздравляю тебя, дитя! Ты знаешь, что с тобой произошло? – Я говорю:
– Я не сумасшедшая! – Он говорит:
– Конечно, нет. Тебя Бог крестил Духом Святым! Аллилуйя!
Я спросила:
– Это хорошо или плохо?
Ну, в зале заулыбались, и когда пастор сказал: «можете поздравить новообретенную сестру в Господе!» Думаю: «неужели сестра?»
Через несколько дней я пришла в партком и положила партбилет. Я сказала, что не могу состоять в двух партиях. Я теперь в Партии Христа. Меня уговаривал секретарь парткома, очень уговаривал:
– Не спеши, подумай, это пройдет, это эмоции. – Я говорю:
– Нет!
Ну, конечно, с партбилетом я лишилась… Его мне вручали в Кремле, я была самым молодым коммунистом Советского Союза. Мне его вручали в Кремле, в присутствии папы, меня поздравляли, папа был гордый. Появилась фотография в журнале «Советский пограничник», газета «Правда» писала. Это все шестьдесят седьмой год. Прошло четыре месяца. Четыре месяца была членом партии. До этого я была комсомолка, активистка, спортсменка, все как… полный набор коммунистической молодежи (смеется).
И, когда я положила партбилет, естественно, автоматически меня исключили из института. Несмотря на то, что я была ленинский стипендиат… Какой мерой меряешь. Я каялась. Я тоже исключала, я давала дело на исключение, настаивала. А теперь исключили меня. Ну, что ж, справедливо. Институт я все-таки закончила.
Пресвитер поехал со мной домой (после покаяния). И сказал:
– Если папа будет настаивать и не примет, но ты должна, потому что: «чти отца и мать твою, дабы продлились дни жизни твоей». – Я говорю:
– Он меня выгнал, а его почитать?
– Да. Родителей не выбирают. И ты должна простить отца.
– Если
