style="font-size:15px;"> После отбытия всей компании мы с Сашей уселись в раскладные кресла на большой открытой веранде (благо, что дождь в очередной раз прекратился) и, лениво переговариваясь, стали любоваться чудесным видом на Байкал, его ближайшими и дальними мысами, сейчас курящимися, будто печи в ненастье в деревне, когда из труб почти всех домов валит белый дым.
– А я сегодня перед обедом по областному радио в рубрике «Минуты поэзии» стихи твои слышал. Хорошие стихи, – неспешно, с паузами, проговорил Саша, всё так же неотрывно глядя на Байкал. – И стих об Анне я сразу понял о ком.
– О ком? – тоже лениво спросил я.
– Ну, ясно дело, о сегодняшней Анне, Снегирёвой. Я же помню, как у вас тут два года назад всё захороводилось. Светились оба, как свежеиспечённые блины. Это потом уже, позже между вами какая-то чёрная кошка, похоже, пробежала.
– Нет, Саша, ты ошибся. Этот стих был написан очень давно. Ещё в прошлом веке, в Германии. И когда я писал его, я думал не об Анне Снегирёвой, а об Анне Невзоровой, моей давнишней доброй приятельнице, работающей тогда на областном радио. С которой у меня никогда и ничего в амурном плане не было. Да ты и сам её знаешь. Ты ведь у неё в программе на радио тоже записывался, как мне помниться.
– Да, – ответил Саша, – было дело. И, немного помолчав, добавил: – А наизусть это стихотворение не помнишь? Прочти, если сможешь.
– Попробую, – не стал я возражать. Тем более что многие свои стихи я действительно знаю наизусть:
Дни поздней осени туманны…
(И смуглы, аж до черноты).
И у моей подруги Анны
Сквозят осенние черты.
И в сумерках – из фиолета —
Я с грустию припомню вновь.
Как ярко полыхнуло лето.
Мгновенна как была любовь.
Осенняя моя подруга…
На кухне с Анной пьём чаи.
Она мне – про любовь, про друга…
Я ей – про беды про свои…
И вдруг, галантно распрощавшись,
Я в темь шагну. Исчезнув вновь.
Шепча под нос себе сонеты
Про нереальную любовь.
Но, сам себе противореча, —
Я буду ночью вспоминать:
Как светел локон. Смуглы плечи.
Как широка её кровать!
– Да, – снова проговорил Саша будто нехотя, когда я, не торопясь, с некоторой даже ленцой и хрипотцой в голосе, прочёл этот стих. – Наверное, неосуществлённая любовь – самая лучшая, – сделал он неожиданный вывод. И мы оба в очередной раз надолго замолчали.
– Впрочем, и про нынешнюю Анну у меня есть стихотворение. Правда, написанное в соавторстве с Александром Сергеевичем Пушкиным.
– Можешь прочесть?
– Могу. Слушай:
«Я Вас любил…»
Любовь ещё быть может?
Не может быть. Надежды больше нет.
«Но пусть она Вас больше не тревожит», —
Как некогда уже сказал поэт.
«Я вас любил безмолвно, безнадежно…»
Как много в этом мире вечных тем.
«Я Вас любил так
