фальшь. – Не дворец, конечно, но и ты не королева.
Она помнит все до мельчайших подробностей. Как он не дал ей даже слова сказать или осмотреться, как сразу же приступил к делу. Он сорвал с нее блузку одним резким движением. Она видела, как разлетаются в стороны жемчужные пуговицы, и страх затапливал ее все сильнее. С тех пор она не надевает блузки, только топы – плотные, обтягивающие тело.
Он толкнул ее на узкую жесткую кровать, и она больно ударилась головой о стену. От боли замутило. Хотела сесть, но ей и этого не позволили – чужая рука с силой надавила ей на живот, пригвождая к кровати.
– Я буду делать тебе больно, а ты будешь терпеть, – на лбу мужчины выступила испарина, в глазах появился нездоровый блеск. – Если пикнешь, разукрашу так, что мама родная не узнает.
Дальше последовал ад. Он распял ее на кровати, привязав руки и ноги к металлическим перекладинам спинок. Предварительно раздел до гола. Каждый раз, когда она пыталась сопротивляться, молча, пряча крик за стиснутыми зубами, он бил ее по лицу – с силой, наотмашь. Слезы невольно полились из глаз, но она упорно молчала, глотая их.
– Ты получишь за всех сук, что пытались унизить меня, подчинить себе, – злобно цедил он, снимая с себя одежду, пока не остался совсем голый. Краем глаза, а скорее последними проблесками сознания, Шер уловила, что мужчина не возбужден. Его член вяло свисал, и хозяина это тоже злило.
Ни разу в жизни Шер еще не было так больно. Он кусал, щипал ее, дергал за волосы, раздирал ее вагину и анус пальцами и какими-то предметами в виде резиновых стержней разной толщины. Боль была такая, что позволь Шер себе закричать, не смогла бы уже остановиться. Но она молчала, лишь скрип зубов противным скрежетом отдавался в ушах.
У него ничего не получалось. Несмотря на все попытки истязать ее тело, эрекция так и не наступала.
Шер могла бы попытаться помочь ему, если бы захотела. Но она его ненавидела, желала смерти. За его слабость, трусость и беспомощность. Если бы только остались силы, она бы рассмеялась ему в лицо. И пусть бы он тогда убил ее… Но силы были на исходе. Ее тело превратилось в сгусток боли. Она не чувствовала рук и ног.
Он тоже устал. На какое-то время оставил ее в покое. Закурил и молча выпускал дым в потолок, сидя в сторонке. Пока его не осенила новая идея. Этого уже вынести Шер оказалась не в силах. Когда он первый раз припечатал к ее лобку горящий кончик сигареты, она потеряла сознание. Потом таких ожогов она насчитала ровно десять. Потом… Ей потребовался месяц, чтобы прийти в себя и привести свое тело в порядок, после того, как очнулась в двести втором номере голая, избитая и совершенно одна. Хорошо хоть руки и ноги были отвязаны.
Она не помнит, кок добралась тогда домой. На это ушли ее последние силы. Неделю не вставала с кровати, пока не затянулись телесные раны. Она скрыла свое состояние от всех. Ни знакомые, ни родственники не знали, что все это время она находилась дома.
Шер выкарабкалась
