мы наведались в далль. В таверне все вышло как надо.
– Как надо?! Про Донни ты уже забыл?
– А если я пообещаю держать рот на замке? – спросил Малькольм.
– Ты на это вообще способен?
Малькольм насупился.
– Я не стану рассказывать сказок. Разве жители далля не должны быть добры к путникам? Разве так не принято? По крайней мере, они же дадут нам немного поесть?
– Наверно, если только они придерживаются традиций… Для кланов настали трудные времена. И для нас это может быть опасно. Вдруг здесь побывал кто-нибудь из той таверны? Купцам Убийца Богов пришелся по нраву, но жители далля – совсем другое дело. В даллях есть вожди, чей долг – беречь своих людей. Они согласились жить по законам фрэев и остальных заставляют делать то же самое.
– Вряд ли у нас есть выбор. Мы не можем бежать вечно, особенно без еды.
– Наша единственная надежда – двигаться на юг, оставаясь впереди фрэев. Тогда мы выживем.
– От смерти человеку не убежать, – напомнил Малькольм. – Важно, как именно ты бежишь. Разве тебе не…
Малькольм смолк, сощурил глаза и вгляделся в залитый солнцем луг перед даллем.
– Чего там? – шепотом спросил Рэйт, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
– Думаю, женщины. – Малькольм указал на две фигуры, выходящие из далля и направляющиеся в их сторону.
Это действительно были женщины. Та, что выше ростом, в длинном черном платье, пробиралась по некошеной траве с заметным усилием. Вокруг нее облаком вились черные волосы, обрамлявшие красивое лицо. За нею шла девочка с расписанным ритуальными узорами лицом и короткими волосами, в потрепанном плаще цвета красной глины. При них был белый волк.
«Это всего лишь лес, просто деревья», – убеждала себя Персефона, подходя к краю луга.
Но в нем гибнут люди! Ее сын погиб, охотясь на оленя с двумя своими лучшими друзьями – оба крепкие парни. А Рэглана сопровождал целый боевой отряд…
«Надо было позвать с собой хоть кого-нибудь! Я могла попросить Коннигера послать со мной Сэккета в качестве сопровождения, но что бы я сказала? Я боюсь леса, поэтому хочу прихватить с собой Щит вождя. Кстати, причина, по которой я отправляюсь в пугающий меня лес, – необходимость поговорить с деревом. Разумеется, исключительно ради блага нашего далля… Угу, отличная идея».
С каждым шагом сумрачный лес становился все огромнее. Персефона надеялась, что деревья гораздо меньше, чем ей запомнилось. С возрастом многое мельчает. В детстве ступени чертога казались ей гигантскими, каменный фундамент – настоящей скалой. Но деревья ничуть не уменьшились. Даже наоборот. После смерти сына Персефона не выходила за пределы далля, после смерти Рэглана даже из домика Сары и Дэлвина редко выглядывала. Однако лес – совсем другое дело, она не входила в него с тех пор, как…
Это всего лишь лес! Просто деревья.
Когда Персефоне было семь лет, дети подбивали друг друга зайти подальше в лес и дотронуться до определенных деревьев. До березы добирались
