остановился и нашел силы повернуться навстречу опасности.
Вид стрелы длиною в сажень, созданной из багрового пламени, не вызвал ни страха, ни удивления.
В тот момент, когда она ударила в него, он даже глаз не закрыл.
Мир на мгновение окрасился ярко-алым, стало жарко, будто на июльском солнцепеке. А затем все исчезло. Пламенная стрела словно испарилась, коснувшись цели, как капля воды, упавшая в костер.
Но размышлять о причинах чуда времени не было Повернувшись, Харальд побежал туда, где ждал его Гуннар.
Вопль ярости и разочарования, догнавший их, сотряс верхушки деревьев.
– Не уйдете! Догоню! – орал маг. – Найду где угодно! Я запомнил тебя, зеленоглазый лучник, и ты не уйдешь от мести!
Они бежали до тех пор, пока не выбрались на дорогу, идущую в нужном направлении – на юго-восток.
– Вот вляпались, – пробормотал угрюмо Гуннар. – С магом ухитрились поссориться! Надо было сразу уходить…
Харальд угрюмо молчал.
Солнце склонялось к горизонту, когда путники вышли к большому и богатому селу. Третий день после встречи с магом они шли населенными местами, но до сих пор встречали лишь небольшие деревеньки. Харальд потихоньку привыкал к жизни на юге. Его уже не удивляли деревянные дома, он теперь знал, кто такие родовитые, что такое пиво, для чего необходимо животное, именуемое «свинья»…
Мычали коровы, щебетали птицы в кронах, и плыл над селом запах цветущей черемухи.
– Таверна! – сказал Гуннар, когда путешественники вышли к двухэтажному строению с широким двором и коновязью. Из-за двери доносились крики и какой-то звон, тянуло запахами жареного мяса и хлеба.
Харальд ощутил, как у него забурчало в животе
– Зайдем? – спросил он
– Обязательно, – кивнул Гуннар. – Я пива не пил много лет, да и ночевать хочется в тепле…
Они направились к двери таверны. Но та распахнулась сама, и вместе с донесшимся изнутри взрывом хохота появился крупный мужчина. Рыжие волосы, кое-где траченные сединой, неопрятными прядями падали на широкие плечи. На виске виднелся старый шрам, а под рубахой, заляпанной жирными пятнами, выпирал круглый животик. На красном лице застыло выражение полнейшего счастья.
– Ой, ха-ррашо! – сказал рыжеволосый и икнул, пустив волну чесночного запаха. Затем взгляд его уперся в Харальда.
Рыжеволосый мгновенно побелел. Глаза его вспыхнули, а губы издали полузадушенный всхлип. Фигура как-то сразу осела, словно мужчине отказали ноги.
Харальд в изумлении оглянулся на Гуннара: мол, чего это он?
Но бывший наемник и сам выглядел ошеломленным.
– Вот, допился ты, Авимелех! – проговорил рыжеволосый заплетающимся языком. – Уже-же и мертвые тебе мерещатся… Все, надо меньше пить, пить надо меньше…
Бормоча так себе под нос, он, не сводя взгляда с Харальда, попятился вдоль стены. Когда уперся задом в стоящую в углу двора огромную бочку,
