ладно… Заладил одно и то же! – Голоса стали удаляться. – Но если вдруг очнётся этот парень, пусть сразу у него выспросят, что случилось на пароходе и кто виноват. А то мне очень, ну очень…
Слова слились в неразборчивое бормотание. Оставшись в относительной тишине, Поль не знал, радоваться ему или укорять себя за притворство? С одной стороны, вроде пока ничего не грозило. Приняли за одного из выживших моряков. То есть время есть, спешить некуда. С другой – где силы взять, если раненого даже кормить не станут? Дескать, медуза, всё равно помрёт. А применить воздействие к недавним посетителям а’перв почему-то не решился. Вдруг что-то не так пойдёт? Или рядом посторонние будут? Ведь явно ещё кто-то был из сопровождающих! И вообще: силёнок-то для «отката» и «подбора» где взять? Вначале с ними надо решить… Или поесть… Или попить хотя бы… Или примучить кого не глядя?.. Но если кто посторонний умрёт при «отборе»? Могут быть неприятности… Замкнутый круг получается.
Напряжённо прислушиваясь, Труммер понял, что кто-то возле него крутится. Шорох, движения поправляемого одеяла, вроде как сочувственный вздох…
Решил рискнуть, простонав еле слышно:
– Пить…
Повезло! Рядом оказалась сиделка с хорошим слухом. Вроде даже как молодая, если судить по голосу:
– Сейчас! Сейчас, болезный! Потерпи чуть-чуть.
Голову аккуратно приподняли вместе с подушкой, а губ коснулся носиком фарфоровый чайничек. Вода оказалась страшно вкусной, жутко полезной и невероятно освежающей. Поощер выпил всё до капельки, после чего, набравшись наглости, опять простонал:
– Бульончика бы…
Сиделка засомневалась:
– Не знаю, можно ли тебе? – но тут же и приняла решение: – Но и запрета на жидкую пищу не было. Значит, принесу. Подожди немножко.
Умчалась. Но и вернулась довольно быстро с бульоном, используя для кормления всё тот же фарфоровый чайничек. Пусть только одна порция, зато настолько вкусная и живительная, что Поль почувствовал себя возрождающимся, словно Феникс из пепла. Теперь только и оставалось, что уговорить сестру милосердия на добавку, потом… ещё на одну. Желательно – на две! И можно в полной мере начинать самолечение.
Но не успел а’перв отдышаться после бульона да порадоваться первому всплеску энергии в районе солнечного сплетения, как обстановка вокруг резко изменилась, а атмосфера в палате стала грозовой. Причём волна негатива хлынула не на Труммера, а на бедную девчушку, которая оказалась объектом грязных сексуальных домогательств какого-то хамоватого типа. Похоже, он ворвался в палату бегом, захлопнув плотно дверь, и с ходу сграбастал пискнувшую жертву в объятья.
– Ну и чего ты вырываешься? – прорычал он, будучи уверен в своей неотразимости. – Наконец-то мы одни, и нам никто не помешает. И не криви свои прекрасные губки!..
– Я буду кричать! Отпусти! – шипела разъярённая жертва.
– Не вздумай! Иначе вообще голову сверну! – последовала жестокая угроза. – Ты за кого себя принимаешь?.. Нищенка-задавака! И не забывай,
