Племянник в больнице лежит, а бесчувственная особа пошла вишню собирать. Но ведь пропадет – жалко!
– Вы не бесчувственная, вы хозяйственная, – с улыбкой сказал Никсов.
– Отвратительное занятие – выковыривать из вишен косточки. Я пробовала машинкой. Ничего не получилось. У моей машинки центровка испортилась. У Левушки любимое варенье – вишневое. А с косточками варить я не умею. Там какие-то тонкости с синильной кислотой. Да и невкусное оно – с косточками. Вы хотели со мной поговорить? Пошли на кухню. Я руки помою, а вас кофе напою. Да вы наверное и проголодаться успели. И вообще, вы завтракали? Я утром в саду, так что каждый завтракал самостоятельно.
Прошли на кухню. Как ни странно, здесь было не жарко. Марья Ивановна умудрилась устроить в помещении сквозняк. В открытой форточке весело шуршали бумажные ленты. Никсов вспомнил свою бабушку. Она устраивала из нарезанных на полоски газет такие же занавески от мух. Странно было видеть столь старомодное приспособление на этой комфортабельной кухне. И как бы услышав его мысли, Мария Ивановна пояснила:
– Горе наше: в июне – комары, в июле – мухи. И ведь нет на них никакой погибели. Если скот держат, значит, навоз. Да еще на краю деревни старая свиноферма. Она так и набита дерьмом! Пока ее деревня на дрова не растащит, а дерьмо землицей не присыпит, так и будем мучиться. Так о чем вы со мной хотите поговорить?
– Я хотел восстановить полную картину вечера: кто и где на террасе сидел, о чем говорил, когда куда уходил. Ну и так далее…
– Понятное дело, – тут же отозвалась пенсионерка, разлила кофе по чашкам, уютно уселась напротив и сказала: – Это не он.
– Кто – не он?
– Я знаю, Левушка вам все рассказал. Вы думаете, что если Артур ко мне ночью в спальню заходил, то значит, и в Левушку он стрелял?
– Ничего подобного я не утверждаю. Это вы говорите, что ночью в грозу в вашей спальне был именно Артур.
– Ничего я не говорю. И вообще – Артур не убийца. И тот, ночной злоумышленник – тоже не Артур. Да он на него и не похож вовсе.
– Опишите вашего ночного гостя.
– Я только одежду видела. Самого его я не помню.
– Хорошо. Но рост, например, подходит? Хотя бы примерно.
– Здесь любой рост подойдет. Здесь только карлик не подойдет. Он согнувшись надо мной стоял.
– Ну, хорошо. А комплекция? Худой – толстый?
– У нас здесь только один толстый был – Костя-Фольстаф. Но он жену-то не в состоянии был в руках удержать, не то что пистолет.
– А голос? Вы говорили, что он кричал.
– Голос тоже всем подходит. Мой, как вы говорите, ночной гость заорал так, словно его режут. Я думаю, когда людей режут, она все орут примерно одинаково. И вообще, Артур подштанники носит, а у того, с пистолетом, был совсем другой стиль одежды.
– Но ведь дождь лил как из ведра. Насколько я понял, он был в плаще?
– В плаще, и рукава задрались. Это не Артур. Ворсик
