впивается в броню танка. Горит! Сразу горит!
– Бася, замыкающего! – мысленно кричу я, пробегая прямо сквозь заметавшихся немцев, махая ножом, как казачьей шашкой – широкими взмахами пластаю тела.
Заученными до автоматизма действиями пехота противника спешивалась, залегала, искала глазами и стволами оружия противника, но тёмный лес молчал. Только в колонне – крики боли, треск, рёв горящих танков, оглушительный взрыв боеукладки.
Где противник? Сколько их? Видно только одного сумасшедшего, с неестественной скоростью и резвостью с одним только ножом метавшегося меж солдат. Он один, почти не вооружен. Задавят!
Ага! Ща-аз-з! Раздавитесь меня давить!
Ну, вот и последний танк выбросил флаг капитуляции алыми языками пламени.
Чиркнув виброклинком по силуэту ближайшего немца, бросаюсь головой вперёд, кувырок, перекат вбок, чиркнул клинком по бедру ближайшего, ещё кувырок, откат, встаю на ноги в низком старте и рву когти. Адьё, ребята!
У меня не стоит задача перемножения вас на ноль. Мне нужно вас остановить. Эти – встали. Надолго. А другие – идут. А там вот пушки тащат. Штук двадцать. Много. Так они мне всех на аэродроме с землёй перемешают. Надо им стволы-то позатыкать.
Опять об дерево меняю траекторию бега, мчусь к этому артполку. Доложился генералу.
– Оставь. Я людей туда вышлю. С этим сами справимся. Ты танки останови. Это главное! Нам их пробивать нечем. И сообщай, что увидишь. Нам тут ещё людей привозят.
Твою мать! Опять, сдирая кору, поворачиваю. Это, получается, на планерах – подмогу привезли? Смертников? Дураку ясно, что всех – не увезти. Многие – останутся на позициях, когда улетит последний самолёт.
Я заскрипел зубами. Суки! Попаданцы! Из-за вас погибнет столько хороших парней. Замечательных, изумительных! Эти смертники – добровольцы же. А на смерть падлюка не вызовется. Не сделает два шага вперёд. Ну что вам за Уралом-то не переноситься?!
Бася развернул полупрозрачную интерактивную карту. Ага, ещё семь передатчиков компактно движутся по одной из дорог. Ну, Бася, план тот же! Я – танцую, ты – стреляешь.
1,23 процента.
Усталый, голодный и злой возвращаюсь я домой. Ну, как домой? На аэродром. За моей спиной столбы чадящих дымов. Я окружил аэродром кольцом дымов, остановив все танки, все самоходы, запалив автоколонны. Такое вот утро у меня выдалось. Насыщенным.
Навстречу мне спешили бойцы в пятнистых камуфляжах егерей – понравилась осназу экипировка егерей, салютовали, улыбались, криками приветствовали. Кивал в ответ. На большее сил не хватало. Как я устал! И батарейка села – 0,32 процента. Отвоевался. Я уже убрал шлем, деактивировав костюм и почти все службы, приложения и оружие. Проекционные пиксели больше не висели перед лицом. Только мини-карта.
Встретил меня сам товарищ генерал. Лично обнял, поблагодарил-расцеловал.
– Тридцать две сотые процента, – ответил я ему. –
