Ни он, ни я, да и никто из присутствующих тогда еще не знал, что фильму «Княжна Тараканова» не суждено было выйти на экраны.
Глава 9
Маленькие трагедии
Дмитрий Иванович ходил взад и вперед по кабинету, меряя его шагами. В своей дрожащей руке он держал бокал с недопитым коньяком. Чардынин сидел рядом со мной на небольшом диванчике и наблюдал за этим молчаливым действом, которое длилось уже несколько минут.
– Петр Иванович, Вера Васильевна, главное не расстраивайтесь, прошу вас! – с явно нервными нотками в голосе произнес Харитонов.
Чардынин в своей обычной манере пожал плечами и ничего не ответил. Дмитрий Иванович сделал еще несколько шагов по комнате и продолжил:
– Бог с ней, с этой пленкой! Закажем новую партию. Переснимем испорченные кадры в сентябре и отпечатаем копии фильма. Ну, что теперь с этим поделаешь?
Дело было в том, что часть материала, снятого на натуре, была испорчена по вине некачественных реактивов, а негативная пленка, необходимая для пересъемки и печати тиража всего фильма, заказанная Харитоновым из-за границы, так и не пришла в Одессу. То ли она потерялась в пути, то ли ее просто украли при пересылке – разобраться с этим сейчас не представлялось возможным. Дмитрий Иванович уже снарядил курьера за новой партией, но все это требовало времени, а времени у нас почти не оставалось. Упустить летний сезон для съемок означало прекращение выхода новых фильмов и, как следствие, потерю этого бизнеса. Так что, кто и должен был волноваться больше всех, так это сам Харитонов. Он же поспешил успокоить нас.
На втором часу маленького «семейного» совещания было решено, что пересъемка нескольких испорченных сцен будет осуществлена сразу по прибытии новой партии пленки, а сейчас, чтобы не терять время, мы все начнем готовиться к новому фильму, репетируя роли и создавая соответствующие декорации.
На следующий день в гостиной моего номера уже сидели Петр Иванович Чардынин и неподражаемый Осип Рунич. Пока я читала сценарий новой картины, Петр Иванович, попросив у меня только стакан крепкого чая, разглядывал обстановку комнаты, иногда поглядывая на меня; видимо, его интересовала моя реакция на прочитанное.
– Петр Иванович, насколько я поняла, фильм будет о монахине, которая пришла к вере после того, как раскаялась в своей прежней разгульной жизни? – с любопытством спросила я, откладывая недочитанные листки сценария.
– Да, Вера Васильевна, это, так сказать, психологическая драма, – начал объяснять Чардынин.
– Я хотел бы показать глубокую драму, которую пережила героиня. Показать ее раскаяние и приход к вере, – продолжил Петр Иванович.
– Да уж! И какая драма женщины обойдется без мужчины? – с улыбкой произнесла я, посмотрев на Рунича. Осип, сделав вид, что не слышит нашего разговора, что-то внимательно вычитывал в листах сценария. Ему должна была достаться главная мужская роль. Петр Иванович улыбнулся и
