все же вышла из-за стола и пошла за птицей, когда та вылетела из зала. Она высматривала радужное оперение в саду, у фонтана, среди гобеленов в холле, даже в коридорах, но птица, как обычно, вдруг легко пропала из поля зрения.
Закончив бесплодные поиски, Дженет обнаружила, что зала для пира уже пуста. Гости разошлись спать. Как так быстро пролетело время. Хотя кто-то в зале еще сидел. До нее доносились тихие голоса. Дженет осторожно заглянула в приоткрытые двери. За столом сидели двое: ее отец и герцог. В тусклом свете камина отец выглядел еще более старым и изможденным, чем обычно. Драгоценные перстни на его руках резко контрастировали с морщинистой кожей.
– Ношу их, как амулеты для защиты… от них, – сухо пояснил он полюбопытствовавшему герцогу. – Не все полудрагоценные камни от них защищают, но есть некоторые…
Голос отца звучал загадочно. Дженет напряглась у двери. Ей казалось, что она подслушивает то, что нельзя, но отойти уже не могла. Ей стало интересно.
Гость наклонился к графу через стол и доверительно шепнул отцу.
– Они похитили одну из дочерей короля.
Похитили? Разбойники? Дженет прислушалась внимательной. Значит, все-таки в лесах гнездятся бандиты. Бандиты это не демоны, с ними можно справиться. Нужно лишь собрать ополчение. Был бы у нее брат, и он бы это сделал. Но отец не спешил. Он слишком стар и измотан. Дженет даже подумала; как жаль, что она отказалась от всех женихов. Был бы у нее жених, и он бы защитил окрестности.
Но гость продолжил, и на сердце стало жутко.
– Не только моя и твоя жена пропали. Несколько лет назад они утащили единственного сына герцога Одриана. И с тех пор о нем нет даже слухов. Люди исчезают, никто не требует выкупа, нигде не найдено их трупов, нет никаких известий о том, что с ними стало.
– О дочери короля уже отслужили заупокойную, хотя труп не найден?
– Как и о твоей жене!
Герцог судорожно вцепился в подлокотнике трона.
– Не напоминай мне об Амаранте. Она теперь с ними!
– Вероятно, и дочь короля тоже. Хотя точно при дворе не знают. К ним в замок духа с посланием никто не посылал.
– Тогда с ней поступили, как с жертвой. Такое случается чаще.
– Или же не все так любят своих мужей или родителей, как графиня Амаранта, помяни боже ее память, потому что, ее человеческая оболочка перестала существовать, с тех пор, как она вошла в их круг, – герцог отсалютовал полупустым бокалом и вдруг горько застонал. – Была бы на них хоть какая-то управа, но они сильные, а сильные делают, что хотят. Еще не родилось такого воина, который смог бы с ними бороться. Хотя говорят, сын герцога Одриана уложил пару десятков таких существ перед тем, как его утащили.
– А что теперь с самим герцогом Одрианом?
– Он занемог. У него был всего один сын, единственный наследник.
– И болезнь его свалила какая-нибудь необычная?
– Верно!
